Я сидел на коленях молча и под удивленными взглядами Хата терпел все эти издевательства. Старец как-то неопределенно сам себе хмыкнул и вразвалочку вернулся обратно к Стову, утвердительно кивнув тому головой.

Старцы молча посмотрели друг на друга и, придя к какому-то единогласному решению, обступили меня. Стов встал передо мною, а Крум положил свои худые руки сзади мне на плечи. Бросая друг другу непонятные мне фразы, больше напоминающие уханье и аханье, они одновременно начали ощупывать меня со всех сторон, сантиметр за сантиметром продавливая крепкими, как гвозди, пальцами мои мышцы. Простукивая костяшками пальцев мой позвоночник и ребра, они как заправские терапевты прикладывали свои уши к мой спине и груди, после чего заставляли меня сгибать и разгибать руки, обращая особое внимание на работу моих суставов.

Я старался не реагировать на такое бесцеремонное отношение к себе, прекрасно понимая — эти старцы по просьбе Мора сейчас ищут способ, как нанести магические татуировки на мое, не совсем хогтерианское тело, не причинив мне вреда при этом, и, чтобы те максимально выполняли свои функции. Ведь я всё-таки далеко не совсем Хог и во мне, как ни крути, больше зотэрианского и человеческого, и поэтому задача у них сейчас не совсем простая и привычная.

Набравшись терпения, я как заправская марионетка выполнял любые их пожелания: приседал, прыгал, резко падал и вставал. Наконец, старцы почти синхронно цокнули языком и, не говоря больше ни слова, развернулись и исчезли в темноте.

И что? Что дальше?

Подхожу я для нанесения татуировок или нет?

Я уже было потянулся к одежде, как из темноты к нам вышли два новых старца и, судя по их татуировкам, эти двое тоже были из разных селений.

Один представился Муком, а другой Рокам. В руках у обоих были тонкие костяные палочки и глиняные чаши, наполненные какой-то зеленоватой, дурно пахнущей жижей.

Снова попросив меня встать на колени, они взяли в руки эти костяные палочки и, обмакнув их в эту вонючую смесь, стали уверенными мазками наносить магические узоры на мою шею, плечи и руки.

Сначала ничего не происходило.

Дурно пахнущая краска, от запаха которой слезились глаза, приятно холодила мою кожу и совсем не вызывала какого-либо внутреннего дискомфорта. Но затем холодок перешел в тепло, после чего в легкое жжение, и тут же Кира подала свой голос:

— Внимание! На тело Зора нанесена инородная структура, требующая привязки к генно-информационному коду. Необходимо получить допуск.

— Разрешаю!

— Внимание! Анализ совместимости структур начат. Метрические данные частично совместимы! Передача основного объема информации без потери данных возможна. Необходимо получить разрешение для передачи данных генно-информационному коду.

— Разрешаю!

— Перевожу метрический преобразователь в активный режим.

И в следующее мгновение меня скрутил приступ сильнейшей боли, выворачивающей всё мое нутро наизнанку. Собрав всю свою волю в кулак, я сцепил зубы и, задышав носом, старался не шевелиться, чтобы не мешать Хогам точно наносить свои рисунки на мое, сжигаемое внутренним огнем тело. Но примерно через несколько секунд боль внутри начала постепенно стихать, и еще через минуту от нее осталось лишь легкое и слегка покалывающее жжение.

Провозились они со мною, как мне показалось, долго. Уже сквозь стену непрекращающегося ливня забрезжил рассвет, а они всё еще ходили вокруг меня и, громко совещаясь и споря между собой, наносили на мои плечи и живот последние штрихи.

Затем, когда уже совсем рассвело, появился Мор в сопровождении пяти местных старцев. Почтительно расступившись, они пропустили его вперед и замерли чуть в отдалении, не решаясь приблизиться.

Двое художников уже закончили наносить краску и теперь отдыхали в сторонке, на одном из выпирающих из-под земли корней священного дерева. При появлении Мора они подскочили со своих мест и снова попросили меня встать на колени. Я беспрекословно выполнил их просьбу. Еще раз обойдя меня по кругу и придирчиво рассматривая свои творения, они одновременно цокнули языком и подошли к старцам, расположились за их спинами.

Мор одобрительно кивнул, рассматривая меня, затем окинул взглядом площадку вокруг и, измерив ее шагами, коротко выкрикнул им что-то непонятное, больше похожее на название какого-то ритуала.

Старцы, включая художников, тут же разбрелись по полянке и замерли на своих местах, ожидая следующей команды от Великого Угча.

Мор еще раз внимательно осмотрел — кто, как и где стоит, и, встав рядом со мною, поднял руки к небу.

— Сорека мизаро похука табаро...

С каждым словом его голос набирал силу, наполняя всё вокруг магической энергией. Татуировки на моём теле тут же нестерпимо зачесались, и мне стоило большого труда стоять на месте, не шевелясь. Слова древнего языка, вибрируя громовыми раскатами, словно окутывали всех своим вязким облаком, заставляя жалобно шелестеть листья в кроне священного дерева.

Через минуту старцы погрузились в глубокий транс, и я прекрасно видел, как сияние охватило всю поляну, и под их ногами проявилась сложная трехмерная структура. Еще одно мгновение, и из этой конфигурации в их тела ударили плотные лучи зелёного света. Они, словно прозрачный, искрящийся кокон окутали каждого старца в отдельности и, достигнув какого-то пика, как горный поток потекли к Мору. От переизбытка вливаемой в него энергии, наставник трясся всем телом и, казалось, что еще чуть-чуть, и у него подломятся ноги, и он упадет на землю, но чудовищным усилием воли он устоял и даже не сбился, продолжая читать заклинание.