— Все, снято! — воскликнула Голикова, поставила камеру на паузу, показала кривую линию, по которой мне следовало перемещаться в следующем эпизоде, объяснила тайминг, одарила специальной гарнитурой, синхронизированной с камерой, проверила работу подавителя шума и так далее. Потом заставила перечитать текст и поставила на следующую точку.

Тут я начал с простенькой шутки:

— Итак, я телепортировался на новое место и сейчас начну отвечать на вторую половину вопроса. Как говорят в Войсках Дяди Васи, десантник — три минуты орел, а все остальное время лошадь. И это правда. А мы, бойцы подразделений Службы Специальных Операций Министерства Обороны России, завидуем им черной завистью. Ведь три минуты отдыха под открытым куполом — это непозволительная роскошь: инструктора-садисты грузят нас всегда и везде. Чтобы не быть голословным, покажу вам один из самых гуманных вариантов подобных издевательств. Естественно, не на пальцах, а в многофункциональном аэродинамическом тренажере «Ураган-СУ».

Все общие планы планировалось отснять после завершения основной «линии», а съемки под всевозможными углами для красочных врезок вообще не прекращались, так что я продолжил говорить без какой-либо паузы:

— Как видите, этот тренажер не только существенно больше, но и навороченнее своих гражданских аналогов, что, в общем-то, логично. Но размеры — не главное: сейчас вы понаблюдаете кусочек учебно-тренировочной выброски диверсионно-разведывательной группы в составе шести человек. Но перед тем, как показать вам это занимательное мероприятие, хочу привлечь внимание еще к одному милому нюансику. А точнее, продемонстрировать, как выглядит среднестатистический боец перед выходом из условного самолета. И позволить вам убедиться в том, что он нагружен, как та самая лошадь из поговорки десантуры, но бодро стоит на ногах и готов ко всему на свете! А вот и его боевые товарищи. Да, и их лица скрыты масками, но единственная медийная личность в подразделении — это я. Что иногда мешает. Впрочем, это лирика, а нас ждет проза жизни. Или включение «Урагана».

Десятисекундную паузу, которую на экране «Суфлера» отсчитывал очередной таймер, я спокойно улыбался в объектив. А после того, как увидел нолик, вздохнул:

— По ушам шибает прилично. Даже с включенным шумоподавлением. Поэтому все команды подаются не миганием лампочек и ревом сирены, а мелодичным сигналом, раздающимся в гарнитурах шлемов. Как видите, парни за моей спиной одновременно разворачиваются к «бездне». Увы, это постановочный трюк. На самом деле мы прибегаем сюда в мыле, за считанные мгновения навешиваем на себя нужное снаряжение и без раскачки отправляемся в бездну. Приблизительно вот так. То есть, выстраиваемся в заранее определенный порядок, подходим к самому краю «рампы», проваливаемся вниз и… раскрываем «крылья» вингсьютов. Здесь, в тренажере — для того, чтобы воспарив, долго и упорно выполнять садистские вводные инструкторов и нарабатывать нужные навыки до автоматизма или звездочек перед глазами. А в реальности пролетаем очень плотным строем расстояние зоной точкой выброски и местом, определенным боевой задачей, открываемся над целью и на хорошей скорости заваливаемся в гости к каким-нибудь уродам. В любое время суток, в любую погоду и в любую точку земного шара.

Последняя пауза была совсем коротенькой, так что объяснения я продолжил, по сути, после небольшой заминки:

— Обратили внимание на зазор между выходом из «самолета» и начале маневрирования на вингсьютах? Вот-вот, ложиться на поток, открывать «крылья» и занимать свое место приходится очень быстро. Так что о этот «клин» — из навьюченных лошадок. Которые, закончив это упражнение тогда, когда инструктор даст команду, могут рвануть куда угодно — на полигон, в тире, в глубоководный бассейн или умчаться за многие километры от тренажера. Ну, а гадать о сроках завершения учебно-боевой задачи — дело абсолютно бессмысленное — мы можем одержать условную победу через час, через десять или через двое-трое суток. Или проиграть. Что чревато повтором всего упражнения. Кстати, знаете, что роднит все эти задания? Состояние бойцов после условного финиша, которое очень хорошо описывается словом «Никакие». И это, на мой взгляд, правильно! Ибо редко какие планы выдерживают столкновения с реальностью. А значит, каждый из нас должен быть готов к любым незапланированным сюрпризам. Сегодня на этом все. А в следующий раз я покажу вам какой-нибудь другой кусочек жизни тех парней и девчонок, которые не стоят на защите Родины, а лупят в хвост и в гриву ее врагов. До встречи на моей страничке, ваш Чума…'

2 сентября 2041 г

…Последние сражения Большой Подковерной Войны отгремели в конце августа, а в первый понедельник сентября правительство, удовлетворенное итогами очередного передела Властного Пирога, радостно доложило народу об итогах Великой Победы над преступностью. Само собой, не полной, но все равно очень-очень значимой. Судя по тому, что это мероприятие совместили с торжественным награждением героев, их идейных вдохновителей и тех, кому хватило связей примазаться к Успеху, там, в верхах, решили возглавить то, что не удалось предотвратить. И как-то договорились с фактическими победителями, поэтому в трактовке «для всех» весь сценарий не очень «блиц-», но все-таки «крига », начиная с самого первого слива совершенно секретной информации в сеть через блог Таньки и заканчивая полным уничтожением сотрудников ЧВК «Орион», стал считаться неотъемлемой частью новой стратегии борьбы с криминалом, коррупцией и международным терроризмом! Не знаю, как других, а меня этот «финт ушами» обрадовал до невозможности. Ведь такая трактовка прошедших событий не только убирала Голикову, Рыжову и меня из «зоны риска», но и на какое-то время переводила в категорию «неприкасаемых». Хотя бы из-за того, что нас наградили. В Кремле. Не кто-нибудь, а премьер-министр. Девчонок — медалью ордена «За заслуги перед отечеством» четвертой степени, а меня, видимо, как кавалера Георгиевского Креста, «за особо выдающиеся заслуги перед государством» пожаловали все теми же «Заслугами», но уже орденом. Тоже четвертой степени, но с мечами.

Прекрасно понимая, что все это — лишь малая и видимая часть преференций, отжатых Министром Обороны, Вяземским и Компанией, мы особо не обольщались. В смысле, отыграли порученные роли от и до, толкнув коротенькие и заранее согласованные речи, немного потусовались с намного более важными и заслуженными персонами, а потом технично свалили. И до позднего вечера мотались по кладбища. Навещая девчонок, со дня гибели которых прошло ровно шесть месяцев.

У двух последних, Насти и Джинг, обнаружили Горина — он сидел на скамеечке перед двумя слишком хорошо знакомыми фигурками, изваянными из розового мрамора, не отрываясь, смотрел на правую, и баюкал в руке пустую рюмку. Впрочем, на наше появление отреагировал. Хотя и не сразу — медленно повернул голову, коротко кивнул и встал, чтобы уступить место Тане и Лере.

Пока мы мысленно разговаривали с подругами, угрюмо молчал. Потом отказался от приглашения в гости, заявив, что в девять вечера должен встретить партнеров, прилетающих из Пекина. А где-то на половине пути к машинам спохватился, вытащил из внутреннего кармана пиджака совсем небольшой конверт и протянул мне:

— Таскаю с прошлой недели, но все никак не отдам.

— А что это? — чисто из вежливости поинтересовался я, так как мыслями все еще пребывал в прошлом.

— Флешка и кредитка. На первой — опись имущества твоего бывшего менеджера на момент его смерти, отчет о ходе и результатах тяжбы с теткой Комлева, заключение суда, сканы договоров на продажу его квартир и тэдэ. А на второй — твоя до-…

— Так, стоп, какая, нафиг, доля?! — пусть не сразу, но все-таки сообразив, о чем идет речь, возмущенно воскликнул я, но продолжить свою мысль не успел — Алексей Алексеевич внезапно разозлился и рявкнул на половину кладбища:

— Та, которую этот урод заработал на тебе, твоей крови и твоем поте!!!

— Да, но…

— Денис, его тетку никто не грабил — того, что перепало ей, хватит на пару безбедных жизней. Но грабить тебя я не позволю ни ей, ни кому-либо другому!

«Система» подтвердила, как минимум, искренность его намерений, так что я заткнулся, скрипнул зубами и поблагодарил. А когда заикнулся о его доле, чуть не схлопотал по лицу: