Молчание со стороны охотников подразумевало, что им всё понятно.

Стаскиваю с себя десантную перчатку и хватаюсь за ближайший камень.

— Имиро кафа!

На то, чтобы напитать магической энергией небольшой камень, уходит меньше секунды.

— Бросай! — передаю я камень Керачу, а сам хватаюсь за следующий. — Имиро кафа!

За минуту затишья охотники разбросали вокруг нашего укрытия до тридцати камней. А я за эту минуту чуть не потерял сознание. Руки трясутся, ноги подкашиваются, в голове туман, а в животе неприятный холодок.

А между тем события вокруг нас начали разворачиваться следующим образом. Справа и слева от нас из-за раскидистых крон деревьев одновременно появились оба летательных аппарата, и они открыли по нам шквальный огонь.

Успеваю крикнуть охотникам, чтобы те запрятались поглубже, и мое защитное поле начинает расцветать множеством всполохов от попаданий. Краем глаза вижу, что то же самое происходит и с Тишем. Одновременно с этим из-за деревьев вынырнули дроны, а за ними, чуть поотстав, таморианские пехотинцы.

Ну всё! Началось.

Показав Тишу, что беру на себя летунов, я начал палить по ним из наплечной пушки.

В этот раз они успели врубить защитное поле, пробить которое, мне удалось только с третьего выстрела.

Покончив с первым, окидываю взглядом поле и с криком «Похука табаро» переключаюсь на второго. Под звуки оглушительных разрывов со всех сторон я сбил последнего летуна, потратив на это три последних заряда.

Эх… жаль, сейчас разряжен мой «Разрушитель», а то хватило бы и одного…

В голове вдруг резко помутнело, со всех сторон стремительно накатила темнота. Слышу далекий голос Киры, он такой тонкий, что различаю его как комариный писк. Мои ноги подкашиваются, и я обессилено усаживаюсь между камней.

Из последних сил вскидываю голову и вижу на поляне перед нами настоящее месиво из костей и плоти. Разрезанные пополам дроны, искалеченные и перерубленные магией Хогов пехотинцы. То тут, то там валяется то рука, то нога, кто-то, волоча за собой внутренности и обрубки ног, ползет обратно в лес.

Перед моим лицом три пары испуганных глаз, смотрящих на меня с удивлением и благоговейным ужасом. В голове вяло ворочается мысль о том, что у Тиша сейчас под шлемом такое же точно выражение лица, как и у охотников. Я и сам, если честно, не ожидал такого убойного эффекта. Но эта магия Хогов забрала у меня последние силы, и теперь я не могу пошевелить даже пальцем. Как сказал бы в таком случае отец: «Опрометчивое решение, зато каков эффект!»

Слабо улыбаюсь и даю Кире команду снять шлем. Еле ворочая языком, я шепчу склонившемуся надо мною штурмовику:

— Тиш, ты руководи обороной, кажется, я спекся окончательно.

Тиш перекладывает шлем в другую руку и громко шепчет в ответ:

— Ну что ты, командир! Отдохнешь немного и снова будешь в норме. Тем более после того, что ты тут натворил, они тоже нескоро придут в себя.

Я слабо киваю и, проваливаясь в темноту, закрываю глаза.

Ситхутар* ударного крейсера «Гиполис»

В сознание меня вернул звук поднимающейся крышки лечебной капсулы.

Вздохнув полной грудью, я открыл глаза и тут же услышал доклад Киры о моём состоянии. После восстановительных процедур все мои показатели на максимальном уровне, и я теперь спокойно могу покинуть капсулу.

Приподняв голову, оглядываюсь.

Ситхутар.

Судя по количеству и разнообразию здесь капсул, уровень корабля должен быть никак не ниже ударного крейсера.

Значит, всё-таки вытащили нас с Литэр.

— Кира, что со мной было?

— Из-за частого применения хогтерианской магии твой организм истощился до максимальных значений, и мне пришлось отключить его.

— Что это за корабль?

— Ударный крейсер «Гиполис».

— Понятно.

Покидаю капсулу.

Во всём теле приятная легкость и свежесть.

Рядом с лечебной капсулой на специальной полке аккуратно уложен защитный комбинезон Игма, под полкой сверток Шикра и под ним мой Черныш.

Не спеша облачаюсь в Игму, беру в руки сверток и…

Тут входные створки бесшумно распахиваются в стороны, и в Ситхутар забегает звонко хохочущая Сола. За ней появляются Мор и Лот ин Эрма собственной персоной.