Резиновый ремень сумки глубоко вдавливался в его пышную шерсть.

Волк покрутил головой, сканируя окружающую местность носом, ушами и глазами, уставился в сторону, откуда шёл недоступный для перечисленных органов сигнал и резко сорвался с места, манимый им.

Деревья и лесные животные мелькали у него перед глазами. Первые заставляли его вилять, вторые – вилять и дурачиться. Он обожал кружиться вокруг ошарашенных оленей, лосей и медведей, опрокидывать их и убегать.

Двадцать восемь минут хватило ему на то, чтобы добежать до источника манящего сигнала – Ричарда, - повалить на землю белую волчицу, примерно одних с ним размеров и массы, укусить её за задницу и весело покружиться по лесной поляне вокруг хохочущих коллег, спасая свои ягодицы от зубов догоняющей его подруги.

Пятнадцать сотрудников «Диких Волков» - среди которых были такие же начальники объектов, как Конор и старшие охранники смен, - уже были здесь. Они держали в руках банки с пивом и весело гоготали, подбадривая белую волчицу и пытаясь преградить путь Конору.

– Ну всё, всё, обращайтесь! Тьфу! Подняли пыль! – крикнул организатор пикника, когда раззадоренная волчица в третий раз лязгнула зубами возле попы последнего. – Хватит говорю! – рявкнул он изо всех сил, когда два волка сцепились и повалились на землю.

Могучие звери застыли, отпустили друг друга и убежали в лес.

– Достала она его, - улыбнулся накачанный лысый мужчина среднего роста.

– Не достала, - возразил высокий широкоплечий брюнет с причёской, делающей его ещё на семь сантиметров выше.

– Да схватила возле хвоста. Я же видел, - посмотрел на него лысый.

– Хотела схватить, - вмешался невысокий блондин с короткой стрижкой. – Но не достала.

– Это в первый раз не достала, во второй раз достала, - продолжал спорить первый.

– Ай, хватит вам! – обернулся на них шеф. – Щас придут, спросим.

Он следил за двумя жарящимися на костре оленями.

– Готовы уже, - сказал ему здоровый мощный шатен с длинными волосами и широкой челюстью.

– Нет, - бросил ему Ричард и прокрутил один из вертелов. – Я сам знаю, когда будут готовы.

– Волками мы бы их и сырыми съели, - улыбнулась женщина с тёмно-русыми волосами, собранными в хвостик, стоящая возле мощного шатена.

– Волками нам бы двух оленей не хватило, - парировал босс и глубоко втянул носом воздух. – И жареные мне больше нравятся.

– Я ж с ней игрался, - вышел на поляну Конор, потирая джинсы в районе правой ягодицы. – Зачем так сильно кусать?

– Я же говорил: укусила, - победно посмотрел на своих оппонентов лысый. – Что, сильно прихватила? – ухмыльнулся он.

– Чуть кусок не вырвала…

– В следующий раз вырву, - сказала стройная девушка с белыми волосами чуть ниже плеч, выйдя на поляну с другой стороны. – Ненавижу, когда меня так сбивают.

Она была в синем спортивном костюме и белых кроссовках.

– Ну, извини, в следующий раз просто укушу, - улыбнулся ей Конор.

– В следующий раз твою морду встретят мои лапы, - улыбнулась в ответ беловолосая.

Они подошли к шефу, обнялись и поздоровались с ним (он спросил про здоровье их близких), взяли по банке пива и стали обходить присутствующих, стукаясь кулаками, обнимаясь и целуясь с ними.

– Как ты, Майкл? – подошёл Конор к мощному шатену с длинными волосами и широкой челюстью и хлопнул его по спине.

– Не ахти.

– Что-то случилось?

– Сам знаешь, что.

– Что, вообще, точка?

– Жирная.

– Почему?

– Сказала, если буду надоедать, опротивлю.

– Неприступная у тебя сестричка, - улыбнулась женщина с тёмно-русыми волосами, собранными в хвостик.

Её звали Мелисса.

– Может она того? – слегка нахмурился Майкл. – Девушек любит?

– Да нет, - махнул рукой брат «неприступной сестрички». – У неё уже два парня в этом году было. И в прошлом трое или четверо. И это только те, о которых я узнал.

Мелисса улыбнулась, Майкл хмыкнул.

– Теперь Раймон хочет попробовать, - показала первая на высокого широкоплечего брюнета с причёской, делающей его ещё на семь сантиметров выше. – На следующей неделе пригласит её куда-нибудь.

– Не лучшее время, - покачал головой Конор. – Она кажется встретила кого-то.

– Кого встретила? – спросил мощный шатен.

Его самолюбие получило болючий укол.

– Не знаю. Не говорит. Светится только, как солнце июльское и улыбается больше обычного.