Шрифт:
– Что? – испуганно спросила Зина и сама уже улавливая сквозь шум мотора усиливающийся с каждым мгновением гул неприятельских самолетов.
– Бомбежка! – раздался чей-то громкий испуганный голос. – Сейчас будет бомбежка!
– Господи, спаси и сохрани! – в тот же миг прошептала какая-то женщина прямо у Зининого уха.
– Мама, я боюсь! – встрепенулся Костик и, схватив Ольгу Игнатьевну за руку, уткнулся головой ей в колени.
Зина побледнела, но, глядя на такую же побледневшую маму, не произнесла ни слова.
Фашистский истребитель сбросил свой первый снаряд в середину колонны, они же ехали в последней машине. И взрослые тут же принялись задирать тент со всех сторон, чтобы наблюдать за происходящим.
– Попал прямо в кабину – первой сообщила какая-то женщина. – Машина горит! О, Господи! А люди выпрыгивают из нее.
После этого сообщения в грузовике началась паника. Пассажиры перекрикивали друг друга. Одни предлагали немедленно выбираться из машины и разбегаться врассыпную, другие тут же принимались доказывать, что в машине оставаться безопасней по причине того, что водитель сейчас наверняка начнет петлять в разные стороны, и снаряду останется мало шансов угодить в нее.
Второй снаряд разорвался рядом. Он хоть и не попал в идущую впереди машину, но, взорвавшись прямо перед носом грузовика, заставил водителя немедленно остановиться. Им, следом идущим, пришлось сделать то же самое. Как только машины остановились, люди, охваченные ужасом, толкая друг друга, ринулись к выходу. Ольга Игнатьевна принялась трясти сонного Витальку. Тот, проснувшись, увидел заветную шкатулку в руках мамы и тут же принялся реветь, протягивая к ней руки со словами «мое».
Мама отдала ему шкатулку, и взяв на руки, стала пробираться вперед, строго приказав детям держаться возле нее. Из передней машины тоже повалил народ, а бомбежка, тем временем, усиливалась. Неприятель выпустил подряд еще три снаряда, и до выбирающихся из машин, донеслись предсмертные вопли людей, находящихся на улице.
Они почти выкатились из машины вместе с рвущейся наружу толпой, и Ольга Игнатьевна снова принялась кричать, чтобы ни Зина, ни Костик не отдалялись от нее с Виталиком.
– Бежим все вместе! – крикнула она в ухо Зине, стараясь перекричать шум толпы. – Вон туда – и указала налево, куда ринулось меньше всего народу. Они бежали и старались делать это как можно быстрей. Зина и Костик то обгоняли маму, то вновь отставали от нее. Ольга Игнатьевна с Виталиком на руках выдохлась первой.
– Все, больше не могу! – сказала она, и со слезами опустилась на снег.
– Мама, давай его мне! – крикнула Зина. – Беги, доченька сама, тебе с ним не справиться! – ответила Ольга Игнатьевна. – Я только передохну минутку и догоню вас. Костика не потеряй!
Зина послушно кивнула, и, догнав брата, взяла его за руку, на ходу разъясняя указание мамы.
Снаряд настиг их через некоторое время, и, разорвавшись на глазах у Ольги Игнатьевны прямо в том месте, где находились дети, поверг ее в ужас. Она попыталась подняться и побежать вперед, туда, где только что мелькали две родные, удаляющиеся от нее фигурки, которые она, все еще сидящая на снегу, не выпускала из вида, но ноги ее не послушались. А дальше, она как в тумане увидела, что к ней подбежал какой-то высокий, бородатый мужчина, подхватил на руки Витальку и потянул ее за руку, со словами «бежим скорей, чего расселась!», но, так и не сумев ее поднять, припустился вперед с мальчиком.
Она простерла руки им вслед. – Куда? Куда? – и испуг, потерять еще и Витальку, вмиг поднял ее на ноги.
Она, задыхаясь от усталости, настигла их у самого спуска в овраг, и не имея сил окликнуть мужчину, схватила его за развевающуюся полу пальто.
Он обернулся.
– Ага, встала, значит, ну бежим! – и, обогнав ее в последнем рывке, первым стал осторожно спускаться по крутому спуску в овраг, крепко прижимая к себе Виталика.
Ольга Игнатьевна отстала от него всего на несколько шагов, и тут же спиной ощутила приближение смерти. Снаряд разорвался возле нее, и, если бы мужчина с Виталькой не скрылись в овраге, их бы, по меньшей мере, сшибло ударной волной.
Мужчина оглянулся и увидел, как на его глазах погибла мать мальчика.
Глава 5
Настоящее время
Катерина, проводив мужа на работу, оделась, привела себя в порядок, и, открыв холодильник, шустро побросала в сумку заготовленные с вечера продукты для Софьи Максимовны. Она взглянула на часы, было без четверти восемь.
«Ну, все, пора! К половине девятого, дай бог, только до Садово – Кудринской доберусь. А там, опять же, вещи придется проверить!»
Она хоть и позвонила Софье Максимовне накануне, вечером и велела ей собрать все по строго составленному списку, но как знать, выполнила ли бабушка ее указание. В последние полгода она стала не только слабой, но и очень рассеянной. В больнице их ждали к десяти, но Катерина, которой вроде бы и некуда было спешить, предусмотрительно отпустила время для утренних пробок.
«Пора!» – еще раз сказала она себе и вышла из квартиры.
День сегодня выдался жаркий, прямо-таки, по- настоящему летний. Солнце светило уже с самого утра и в прогретом салоне машины, стоящей во дворе, оказалось не по- утреннему зябко, а очень даже тепло, а значит уютно. Катерина вставила ключ в замок зажигания, и, улыбнувшись такому неожиданному подарку майского солнышка, тронулась с места.