На основании ч. 1 ст. 68 ГПК РФ объяснения сторон и третьих лиц об известных им обстоятельствах, имеющих значение для правильного рассмотрения дела, подлежат проверке и оценке наряду с другими доказательствами. В случае если сторона, обязанная доказывать свои требования или возражения, удерживает находящиеся у нее доказательства и не представляет их суду, суд вправе обосновать свои выводы объяснениями другой стороны.

В соответствии со ст. 81 АПК РФ лицо, участвующее в деле, представляет арбитражному суду свои объяснения об известных ему обстоятельствах, имеющих значение для дела, в письменной или устной форме. По предложению суда лицо, участвующее в деле, может изложить свои объяснения в письменной форме.

Объяснения, изложенные в письменной форме, приобщаются к материалам дела.

Объяснения, изложенные в письменной форме участвующими в деле лицами, оглашаются в судебном заседании.

После оглашения объяснения, изложенного в письменной форме, лицо, представившее это объяснение, вправе дать относительно него необходимые пояснения, а также обязано ответить на вопросы других лиц, участвующих в деле, и арбитражного суда.

В соответствии со ст. 162 АПК РФ при рассмотрении дела арбитражный суд должен непосредственно исследовать доказательства по делу, в том числе заслушать объяснения лиц, участвующих в деле, а также огласить такие объяснения, представленные в письменной форме. Лицо, участвующее в деле, вправе дать арбитражному суду пояснения о представленных им доказательствах и доказательствах, истребованных судом по его ходатайству.

Проблема объяснений сторон как доказательства в литературе в свое время глубоко и подробно была исследована в кандидатской диссертации и монографии С. В. Курылева [42] . Для того чтобы оценить сложность избранной ученым темы и значимость полученных результатов, необходимо иметь в виду следующее. В действовавших в тот период ГПК РСФСР 1923 г. и ГПК других союзных республик объяснения сторон в числе судебных доказательств даже не упоминались, а порядок использования судом объяснений сторон почти не регламентировался. В качестве же средств доказывания ГПК называли лишь свидетельские и письменные доказательства, а также заключения экспертов. Более того, отдельные нормы процессуального права (например, ст. 118 ГПК РСФСР 1923 г.) давали определенные основания для вывода о том, что объяснения сторон, в частности их утверждения, вообще не являются судебными доказательствами.

Вопрос о том, являются объяснения сторон доказательством или нет, в свое время вызывал серьезные разногласия и в процессуальной литературе. По мнению одних процессуалистов, судебными доказательствами могли считаться лишь признания. Другие же относили к судебным доказательствам не только признания, но и объяснения сторон вообще. Однако при более тщательном рассмотрении высказанных ими соображений оказывалось, что и эти процессуалисты (К. С. Юдельсон, С. Н. Абрамов и др.) к судебным доказательствам на самом деле относили лишь признания. Спорным в теории и на практике являлся даже наиболее разработанный из этой области вопрос о юридической природе признания.

Суды по-разному относились к определению значения объяснений сторон. В одних случаях они совершенно игнорировали объяснения сторон в качестве судебного доказательства, в других – недооценивали, в-третьих – переоценивали доказательственное значение объяснений сторон. Отсутствие в теории гражданского процессуального права ясности по вопросам о сущности, процессуальном значении и особенностях объяснений сторон являлось одной из причин, нередко приводивших к неисследованности фактических обстоятельств и к неправильному разрешению гражданских дел [43] .

В своем исследовании С. В. Курылев поставил и ответил на следующие вопросы:

1. Можно ли признать объяснения сторон судебным доказательством?

2. В чем состоят те специфические особенности объяснений сторон, знание и учет которых при исследовании и оценке доказательств необходимы для эффективного использования объяснений сторон в качестве средства установления истины, для предотвращения ошибок при использовании объяснений сторон? [44]

В качестве заключительных выводов своей работы автор, в частности, указывал следующее: «Показание стороны о фактах, имеющих юридическое или доказательственное значение для дела, представляет собой явление объективной действительности, заключающееся в воспроизведении человеком (стороной в процессе) имеющегося в его психике «следа-образа» воспринятых им фактов. Показания сторон – это явления действительности, определенным образом связанные с другими явлениями действительности – неизвестными суду юридическими или доказательственными фактами, в силу чего показания сторон могут быть использованы судом в качестве средств познания действительности, в качестве судебных доказательств.

Показания сторон характеризуются определенной спецификой, по сравнению с другими судебными доказательствами – как вещественными, так и личными, которая заключается, во-первых, в характере источника, из которого проистекают показания сторон, во-вторых, в особенностях процесса формирования данного вида судебных доказательств, в-третьих, в особенностях процессуальной формы получения судом показаний сторон» [45] .

Таким образом, объяснения сторон и третьих лиц не имеют каких-либо преимуществ перед другими средствами доказывания, равно как иные доказательства по отношению к объяснениям сторон. В действующем Кодексе подчеркивается, что объяснения сторон и третьих лиц подлежат проверке и оценке наряду с другими доказательствами, никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы (ч. 2 ст. 67, ч. 1 ст. 68 ГПК РФ). И это абсолютно верно, поскольку объяснения сторон как доказательство имеют свои особенности, как преимущества, так и недостатки. Сравним в данном отношении их с другим личным средством доказывания – показаниями свидетелей.

Как правило, стороны, по сравнению со свидетелями, значительно более полно информированы об обстоятельствах дела. Даже если условия для восприятия определенных обстоятельств у будущей стороны и потенциального свидетеля были аналогичными (например, свидетель присутствовал при заключении сделки, наблюдал факт причинения вреда и т. п.), сторона, по общему правилу, обладает большим объемом информации. Будучи заинтересованной в исходе дела, она более полно воспринимает соответствующую информацию, долго удерживает ее в памяти и по прошествии даже длительного времени, как правило, в состоянии в деталях ее воспроизвести. Кроме того, сторона обладает так называемыми фоновыми знаниями, т. е. информацией, которая известна ей (а порой только ей) до наступления соответствующего события. Так, если речь идет о причинении вреда какому-то имуществу, например автомобилю, то не заинтересованный в исходе дела свидетель в лучшем случае в самых общих чертах опишет происшествие и автомобиль, которому причинен вред. Сторона же, в особенности истец, во всех подробностях может рассказать суду, когда и за какую сумму был приобретен автомобиль, сколько он был в эксплуатации, каковы были обстоятельства дорожно-транспортного происшествия и многое другое.