Я попыталась отстраниться, но вместо этого снова провалилась в беспамятство.

В лихорадке я иногда чувствовала, как чьи-то руки прикасаются к моей горячей коже мокрой прохладной тканью, даря короткое облегчение. Когда же я дрожала от холода, кто-то заботливо укрывал меня поплотнее толстым одеялом.

Меня не отпускала дрожь. От мучительного жара я переходила к ужасному ознобу. И в этой бесконечной карусели испытаний неизменным оставалось только крылатое чудовище без лица, которое подходило и садилось на край моей постели. Оно внимательно смотрело на меня глазами, в которых пылали красные огоньки, и поило прохладной водой. Но когда наклонялось ниже, я отшатывалась в неконтролируемом страхе.

Эти же крепкие руки брали меня за плечи и настойчиво подносили к губам чашку горячего бульона, а хриплый шепот приказывал пить. Чьи-то глаза следили за мной, ожидая, когда лихорадка уймется.

А я боялась даже думать, какую цену запросит чудовище за свою заботу.

Утром я медленно открыла глаза. Полог кровати со всех сторон были отдернут и привязан к массивным деревянным колоннам. Солнечный свет заливал комнату. А я пришла к неутешительному выводу, что мои мысли всё еще путаются. Я до сих пор не понимала, где нахожусь.

– Вот и проснулась наша лэрри, – вдруг откуда-то сбоку раздался грудной женский голос.

Лэрри? Что это?

– Я… М-ме…

Я попыталась поправить женщину, но из-за пересохшего горла не могла выговорить ни слова.

– Сейчас-сейчас, принесу воды.

И я наконец увидела говорившую со мной женщину. Та была в возрасте, немного полновата, с чепцом служанки на голове. Одета в длинное коричневое платье, подпоясанное серым фартуком.

Такие наряды я видела только на страницах исторических романов.

Неужели галлюцинации еще не закончились?

Я прикрыла глаза и лежала до момента, когда женщина вернулась и поднесла к моим губам странную чашку с водой.

Приподнявшись на локтях, я подождала, пока комната перестанет кружиться перед глазами, и села, подложив под спину подушку. На мне был шелковый халат и совершенно ничего под ним.

От ощущения собственной наготы я несколько смутилась, вспоминая путаные видения с черной крылатой фигурой на фоне огня и невнятные приказы, произносимые шепотом.

Где я? Что со мной произошло?

Женщина, которая напоила меня и потом вышла, снова вернулась. В руках она несла накрытый салфеткой поднос.

– Хорошо, что вы пришли в себя, лэрри! Хозяин ждал, что жар к утру спадет и вы почувствуете себя лучше. Поправляйтесь, лэрри, – с улыбкой закончила она.

– Хозяин? – я решила, что ослышалась.

– Да. Лэрд Латагейн.

Женщина поставила поднос на кровать и сняла салфетку. Из всех невероятностей, которые в последнее время происходили со мной, чашка с бульоном казалась самой нормальной.

– Меня звать Бони. Лэрри, как ваше имя? Я просила Верда узнать в городе про вас, но он еще не вернулся.

Мое любопытство пересилило голод.

– А где я?

– Так ведь в родовом замке фениксов Лата, лэрри, – теперь и женщина казалась удивленной. – А вы не знали, что пересекли земли лэрда?

– Я упала… ушиблась головой. Не помню, как оказалась здесь.

– Так ведь хозяин вас сюда доставил. Он как раз возвращался с охоты, когда собаки свернули и кинулись к вам.

Я неуверенно уточнила:

– С охоты? Вы уверены? Он охотился в городе?

– О нет, лэрри. Какая же охота в городе? Хозяин уже неделю объезжает свои приграничные владения. Разбойники вот уже несколько лет на перевале нападают, никто не может призвать их к порядку. А по мне, так поймать и повесить их надобно!

Я почувствовала, как у меня снова закружилась голова, а к горлу подкатила тошнота.

Перевал? Разбойники? Охота? Что за бред?!

– Бона…

– Бони, лэрри, – с готовностью поправила меня женщина.

Я извинилась и договорила:

– Бони, мне плохо… Мутит… Нет ли у вас…

Не успела я закончить, как Бони сразу же убрала поднос и отошла к низкому столику у стены.

– Сейчас-сейчас, разведу для вас капельки. Хозяин сказал давать вам, если станет худо. Пейте.

У меня не было повода не доверять женщине. А после разведенных в чашке капель я уснула.

В следующее свое пробуждение я не спешила открывать глаза или сразу же садиться. В комнате я была не одна. И разговор Бони с неизвестным мне мужчиной был крайне любопытным.