— Они переезжают на другую квартиру, — сообразила Люся.

Человечек под застрявшим шкафом кряхтел и изо всех сил старался сдвинуть с места непослушный груз.

— Осторожнее, дети! Запачкаетесь!

Но Магдалина Харитоновна запоздала: Люся, а за нею мальчики исчезли под шкафом, а через минуту шкаф вылез из дверей и медленно поплыл по воздуху. Изыскатели вместе с Александром Максимовичем и высоким парнем Васькой облепили шкаф, как муравьи облепляют дохлую гусеницу, приподняли и водрузили на грузовик.

— Раз, два, взяли! Еще взяли! — послышалась звонкая команда Вити Большого, и шкаф установили на место, возле кабины.

А девочки между тем тащили из квартиры узлы, книги, стулья. Мальчики не теряли времени зря. За шкафом последовал такой же громоздкий буфет, за буфетом — стол. Номер Первый, привязав Майкла к крыльцу, тяжело отдуваясь, стал помогать мальчикам, также таскал, «заносил» и «заламывал» мебель.

Маленький Нашивочников, стоя на верху грузовика, едва успевал принимать и сортировать вещи.

Я и Магдалина Харитоновна предпочли наблюдать за всей этой суетней издалека. Вместе с нами скучал и Володя-Индюшонок. Он уже успел с помощью Сони вычистить и отутюжить свои небесно-дымчатые брюки.

Я терпеливо ждал, когда наконец смогу обратиться к неугомонному Нашивочникову со своими столь важными вопросами.

— Дана команда потихоньку осматривать все барахло, — шепнула мне Люся, — но пока ничего не видно.

— Они получили квартиру в новом доме, а все эти домишки будут сносить, — объявила мне Соня.

— Тут построят новую школу, — добавила Галя.

— А в школе будет физкультурный зал, как футбольное поле, — подхватил Витя Перец. — Я только не знаю: а как же окошки?

— Будут из небьющегося стекла, — деловито пояснил Витя Большой.

Из дома вышли оба близнеца. Они тащили, как мне сперва показалось, большое зеркало, завернутое в пестрое, сшитое из разноцветных лоскутков, стеганое одеяло, старательно обвязанное веревками.

— А-а-а! — ахнула Люся, указывая на тяжелую ношу Гены и Жени.

И я понял, и все остальные тоже поняли, что близнецы несли не зеркало, а кажется… кажется… портрет.

— Осторожнее! — закричал Нашивочников. — Смотрите не разбейте!

Можно разбить и зеркало, можно разбить и стекло на портрете…

Неизвестный предмет поместили на втором грузовике между ножками кухонного стола.

Изыскатели, взобравшись на обе машины, старательно увязывали вещи.

Юркий Нашивочников, потный, еще более растрепанный и грязный, прыгал и суетился внизу.

Никак не удавалось его спросить, что же было закутано в одеяло.

— Закидывай конец сюда! Захватывай за ножку стола! — кричал Нашивочников.

Витя Большой, стоя наверху, перебрасывал веревку с одного борта на другой, закидывал, зацеплял, увязывал…

Последней выплыла из дома древняя, как старая коряжистая ветла, бабушка. Четыре девочки держали ее под руки.

— На десятом этаже! Туда и сорока не залетит, сыночек мой любимый! Ох, грехи мои тяжкие! — кряхтела бабушка.

— Мамаша, не беспокойтесь, там воздух чище. А погулять захочется — на лифте за пять секунд, а то на балкончик кресло вынесу, — утешал любимый сыночек Нашивочников, бережно усаживая мамашу в кабину.

— Они сейчас уедут! — ужаснулся я.

Мальчики самым невежливым образом поймали Нашивочникова за полы пиджака.

— Дяденька, что там такое? — запищал Витя Перец, указывая на неизвестный предмет в одеяле.

— Портрет, портрет, — вырываясь, бросил на ходу Нашивочников. Голос у него был самый будничный и невозмутимый.

А мы? Мы так опешили, что даже ртов не могли раскрыть. Шоферы завели машины.

— Не уезжайте! Мы с вами поедем! Выгружать поедем! Поможем вещи таскать! — завопила Люся.

Удивленный Нашивочников обернулся:

— Поедете с нами?

— Да, да! — повторяла Люся. — Вам одним будет трудно.

— Какие же вы славные ребята! Какое же вам большое спасибо! — Нашивочников крепко пожал мне руку. — Папаша, благодарю. Садитесь скорее! Тетенька, айда в кабину! — кивнул он Магдалине Харитоновне.

Некогда было обижаться на столь непедагогичные прозвища. Все ребята полезли в кузова, подняли растерявшегося Майкла. Володя, стараясь не запачкаться, тоже осторожно полез наверх. Я сам впервые в жизни занес ногу на колесо. Меня потянули за руки, принялись толкать снизу. Я уселся вместе с Номером Первым у заднего борта на кадку с кислой капустой. Рукой я схватился за край одеяла, скрывавшего великую тайну.