Прислушалась к себе. Капли магии эльфа зелеными бисеринками перекатывались от моей руки через все тело. Нужно направить их в исток. Я представила, как из солнечного сплетения у меня выскользнул лучик, и я на него как на леску собираю крошечные бусинки. Я собрала все до единой. Ну-ка, попробуем:

– Рен!!!

Получилось!

– Рен, не…– Я хотела сказать «не улетай больше один», но сил не хватило. На моей макушке теплое дыхание шевельнуло волоски, и шипастая голова потерлась о мою свисающую с дивана руку.

– Р-р-ры. Р-р-рЫ.

Как же приятно! Он здесь. Мне стало так хорошо и уютно, что я глубоко и крепко уснула.

– Опа, а это у нас что такое? Дэгейр, а мальчишка твой, кажется, нормальный вид принял! Если б я знал, что ему просто поспать нужно, то давно снотворным зельем напоил.

– Не помогло бы. Тут что-то еще должно было произойти. Кажется, Терри лучше. Смотри, у нее даже румянец на щеках появился. Вот и он успокоился. Его переложить надо. После первого обращения в боевую форму он почти сутки проспал.

– Давай, берись за плечи. Раз, два, три… Отлично. Толкай кушетку ближе к дивану. Ноги висят, коротко.

– Зато так он рядом со своей нари.

– На плед, прикрой. Нечего ему тут сверкать дарами матушки природы.

– Я думал, орков трудно смутить голым х… кхм.

– Смутится он, когда проснется. Уж очень брат у тебя правильный.

Он справился. Обернулся! Когда же закончится эта общая магическая анестезия, чтобы я могла его обнять и убедиться, что все позади!

– Жаль, не могу больше задерживаться. Дела в академии требуют моего присутствия.

– Не волнуйся, о них есть кому позаботится.

– Скажи, Оюн, ты чувствуешь изменения в магическом фоне Дракара? Коломбэйн говорит, воины равновесия первые ощущают изменения.

– Чувствую. Мне как будто дышать легче стало. Раньше мне казалось, что элефортус на груди разлегся и давит. А теперь его нет. Но портал - это только начало, нам предстоит много дел. Когда мой все контролирующий друг очнется, ему придется взять на себя еще и часть моих обязанностей здесь. А я отправлюсь с другими воинами равновесия наводить порядок в аномалии.

Встают, собираются уходить.

– Дэг, ты точно уверен, что у Амареля восстановление правильно идет? Очень долго он из лечебной комы не выходит.

– Я не вижу отклонений.

– Хромус сказал, что когда их Ренард принес, он в сознании был. Матерился страшно, пока его от дракона отвязывали. Выяснил все, что мог узнать о произошедшем. Затем закрылся в моем кабинете и в течение пяти часов через иверс ставил на уши свое ведомство. Отчеты из ТопКС ему и сейчас пачками шлют. Только читаю их я и Килиан. А потом попросил у Харусы трав целебных для чая и сказал, что на часиков десять отключится. Но пятые сутки пошли уже.

– Он не учел ущерб, нанесенный ему цветами амониса. Его целебные потоки так до конца и не восстановились. Теперь любое лечение будет занимать гораздо больше времени.

– Пойдем все же его проверим, а потом я тебя к порталу провожу.

Прошло еще трое суток. Все это время Ренард не оставлял меня. Даже Харуса, не смогла его выгнать. Она приносила мне отвары для поддержания тела каждые четыре часа. Он не уходил, сидел или лежал рядом. Говорил со мной. Рен рассказывал мне о море, о своем доме на берегу. Читал мне легенды Дракара, вставляя свои комментарии. Иногда он ругался, обещая меня отшлепать за безрассудство. Потом уговаривал, звал, признавался в любви. Моя душа рвалась к нему, приближая миг нашей встречи.

Два дня назад очнулся Амарель. Это принесло мне неимоверное облегчение. Они с Ренардом долго разбирали произошедшее. Рен держал меня на коленях, положив мою голову себе на плечо. Он настоял на возобновлении вечерних чаепитий и все мои близкие собирались вечером вокруг моего дивана. Пустота, разделяющая мое тело и разум редела, не выдерживая такого натиска. У пустоты не было шансов оставить меня себе. Многие сражались за меня. Я была важна для них. Они любили меня. А там где есть любовь, нет места пустоте.

Магия по капле возвращалась и соединяла меня в единое целое. Иногда мне даже удавалось слегка сжать пальцы моего любимого дракона. Он всегда ощущал даже самые легкие мои движения и задерживал дыхание, чтобы не вспугнуть их. Когда мы оставались одни, в тишине ночи Рен ложился рядом и звал меня. Иногда ласково, иногда с отчаяньем, как сейчас:

– Детка, я здесь. Я никогда тебя не оставлю. Вернись ко мне! Что бы ни произошло дальше, я буду рядом с тобой. Терри, ты нужна этому миру. Ты мне нужна!