Сейчас техника замерла без движения, а у пологого склона горы раскинулся растревоженный муравейник полевого лагеря. В центре передвижная крепость БЗК-15. Из её открытого шлюза прут тяжёлые шестилапые танки-пауки ШМ-4. Штук тридцать таких полукругом окружили ближайшие тоннели в горе. Не знаю, что там в этих тоннелях, но этому в любом случае капец если надумает высунуться.

ШМ-4 одно из самых мощных наземных средств разрушения. Обычно их просто негде использовать. Танки не способны вести бой в замкнутых пространствах орбитальных станций — банально не помещаются. А войны на открытой местности окончательно канули в Лету. Сюда танки выгнали, видимо, чтобы хоть где-то наработать практику. Вряд ли хоть один оператор ШМ-4 участвовал в настоящем бою в последние тридцать лет.

Под ногами появилась зелёная дорожка из стрелочек. Я рванул по ней, бросив за спину короткое:

– За мной!

Дорожка завела в ближайший тёмный тоннель. Через тридцать метров он закончился большим залом, выскобленным в толще породы. В зале сотня серьёзных парней в громоздких скафандрах, словно древние водолазы с большущими шлемами и с китобойными баграми в руках. У каждого на спине и груди ядовито-жёлтый шестигранник вписанный в круг. Знак войск инфиральной защиты.

Именно эти парни успокаивают бионов и собирают инфир, который монстры притаскивают с собой из территорий. Вон, кстати, два больших полутораметровых шкафа на шарах-колёсах, тоже с жёлтым шестигранником в круге. Это конденсаторы стабильного инфира — довольно навороченные штуки. С их помощью инфир собирают, хранят и перевозят, чтобы делать боеголовки.

Чуть в сторонке выстроились пять наших групп. Рядом стоит Батя в тактической броне и о чём-то беззвучно спорит с незнакомым капитаном на шевронах которого тоже знак инфирников. Капитан одет в повседневный мундир. Стоит себе такой посреди пещеры с атмосферой непригодной для дыхания и в ус не дует.

Это потому, что на самом деле никакого капитана тут нет. Он где-нибудь в штабе, развалился в кресле, пьёт кофий и заедает плюшками. Собственно, Бати тут тоже нет. Господа офицеры уже начиная с младших чинов не участвуют в боях лично. Только теле-присутствием.

Мы встали в общий строй. Батя как раз что-то недовольно пробурчал капитану, видимо ставя точку в затянувшемся споре и повернулся к нам:

– Вводная меняется. В этих тоннелях вас ждёт около двухсот человек с лёгким вооружением. Они разобщены, но подготовлены и обучены. Большинство заражены. Хотя, с момента заражения прошло более двух суток, скорее всего заражены все. Стреляйте во всё, что движется.

– Там всё-таки мои люди, старлей, - вставил капитан инфирников.
– Возможно кто-то уцелел, давай без лишних потерь.

– А это мои люди, - парировал Батя кивнув на нас.
– Мне лишние потери тоже ни к чему.

Офицеры уставились друг на друга как два барана на мосту, каждого можно понять, у каждого правильный резон — безопасность своих людей, а я вдруг почувствовал острое желание влезть в их спор. Что нужно делать если ощущаешь потребность влезть в разговор вышестоящего начальства? Правильный ответ — стоять молча и поедать начальство тупым бесшабашным взглядом. Но я же «инт», поэтому рявкнул во всё горло:

– Разрешите вопрос, господин капитан!

– Что?
– тот слегка удивлённо покосился в мою сторону.
– Спрашивай, сержант.

– Как отличить заражённого от незаражённого?

Капитан нахмурился, а Батя взглянул на него с победным видом, за спиной показал мне оттопыренный большой палец и сурово произнёс:

– Косите всех подряд, выживших там нет... уже.

Капитан инфирников только тяжко выдохнул, отвернулся и исчез. Крыть ему нечем. ДГ к таким операциям не готовы. Не учили нас различать и обезвреживать заразу. Непонятно почему нас вообще привлекли. Эта мысль, естественно, сверлила не только мой мозг, потому что, как только капитан ретировался, голос подал Лег Аллигатор, хотя начал издалека:

– Господин старший лейтенант, разрешите обратиться.

– Говори.

– Откуда там целых двести заров да ещё и вооружённых? Разве прорыв не должен быть оцеплен лёгкими инфирниками?

– Правильно мыслишь, парень, - похвалил Батя «инта» крокодилов.
– Конечно, должен. Эти двести заражённых как раз и есть две роты «лёгких» из оцепления. Инфир расплылся и они оказались в зоне поражения.

– Батя, а чего этих не пошлют?
– осмелев от похвалы Лег кивнул в сторону толпы в тяжеловесных скафандрах.
– Они же на бионов и заров натасканы.

– Потому что они не умеют действовать без ИнфоСферы, - пояснил старлей и указал на тоннели: - Там слепая зона. Мегаловы породы тушат связь. Во время нападения были уничтожены сервера ретрансляторы. «Инфа» местами то есть, то нет. Любые войска в такой ситуации обречены на большие потри. Потому «лёгкие» там и застряли. Но вы ДГ, парни. Вам не привыкать. Ставлю задачи...

Дальше он каждому выслал по куску карты. Действовать предстоит строго в своём секторе, чтобы не встретиться с соседней группой. Я бегло глянул схему и даже не попытался запомнить. Без нейрокома это не реально, а он там всё равно не будет работать. Вся надежда на Мёда. Его имлант вроде биологического компьютера — на сленге он «комп» или «стратег». Поэтому Мёд помнит ТБ, медицину, программирование и ещё кучу разной фигни. Для него эта запутанная паутина ходов — детский кроссворд.