– Я свалился! – заорал Торольф в устройство оперативной связи, хотя «свалиться» в условиях невесомости было понятней совершенно условным.

Тут же в черной оболочке машины одна за другой, словно лепестки магически-странного вороненого цветка стали раскрываться панели, а из его глубины высвобождались шарниры телескопических ног. Две такие ноги-щупальца из прошедшего плазменную нанозакалку дюраллоя мертвой хваткой мгновенно вцепились в прогон, стремясь компенсировать силу динамического удара и не позволить машине свалиться набок; третья стала вытягивать питающий кабель, питающий неуклюжий 250-мегаваттный лазер.

Лазерные турели базы продолжали выслеживать другие цели – он уже был вне пределов их досягаемости. Лучи достигали цели, и все новые и новые приманки-мишени вспыхивали белым и исчезали… Как исчезли две «восьмидесятки» с пилотами на борту. За секунду до Того, как прервалась связь, Бондевик услышал их предсмертные вопли, и затем стало тихо.

Приземлилась и вторая «Летающая смерть», совсем недалеко, в каких-нибудь пятидесяти метрах слева от него. На бронированном носу машины виднелась надпись «Отчаянный звездолетчик», а чуть сверху возлегала какая-то полураздетая, зазывно улыбающаяся бабенка. Младший лейтенант Энрике Сент-Джон был из новоамериканцев, свеженький, необстрелянный еще, прямиком из рекрутов, из учебки. Он был ведомым Торольфа.

– У-ух ты! Вот это рейдик! – восторженно воскликнул Сент-Джон. Его DY-64 «Рэйден» был подлиннее и чуть более громоздким, чем «Тенраи» Торольфа, и весил добрых двадцать четыре тонны. Однако и вооружен он был получше – его тупорылая электронная пушка могла такое сотворить – куда до нее лазеру «восьмидесятки».

– Эй, Рокки, – крикнул Торольф. – Прикрой меня в два-пять-ноль!

– Уже прикрываю, – весело отозвался Энрике.

«Отчаянный звездолетчик», поднявшись на опорах, выпустил небольшой рой ракет-болванок, дополнив это залпом из электронной пушки. Изломанная бело-сиреневая искра ударила в одну из расположенных поблизости турелей с лазером.

В этот момент Торольф резко рванулся с места и зашагал на шарнирных сочлененных ногах машины прямо по переплетению укосин и балок. Его сенсоры отметили образование потока энергии, ИИ, отреагировав незамедлительно, выдал в его внутренний обзор сетку визирной рамки…

Огонь!

Добела раскаленный металл вскипел; через образовавшуюся в корпусе пробоину наружу хлынуло серебристое облачко воздуха, моментально кристаллизуясь. Что-то темное, очевидно, чье-то тело, неловко вывалилось наружу, и тут же его поглотила ночная тьма. Торольф перемещал визир на другие мишени, стрелял по ним, постепенно пробираясь к лазерам, до которых оставалось еще пару километров. Тут ему пришло в голову, насколько же по-дурацки должна выглядеть эта машина, неуклюже переваливающаяся с боку на бок на своих членистых ногах, перебирающаяся через скрещенные балочные конструкции, словно какой-то уродливый металлический паук.

Тем временем приземлялись остальные машины, словно насекомые, они хватались за балки, раскачивались на своих телескопических, членистых шарнирных конечностях, выстреливали гарпуны с прикрепленными к ним кабелями, и мощные лебедки сразу же начинали разматывать их с огромных барабанов. Некоторые машины бессильно заваливались набок и застывали в неподвижности, обнаружив кое-где на корпусе свежие, еще дымящиеся и пышущие жаром пробоины с оплавившимися до бесформенных кусков конструкционными элементами.

Конфедераты решили заимствовать у Империи систему военного разделения сил: два корабля составляли звено, три звена – эскадрилью. Всего у них было шесть эскадрилий или семьдесят два корабля плюс еще десятка в качестве резерва, плюс машины разведывательного подразделения и беспилотные транспортники. Торольф стоял во главе «Красной Эскадрильи» – двенадцати пар машин «Рэйден» – «Тенраи», и вся организация проходила в такой спешке, что они даже не успели и подобрать название для подразделения. А скольких же они сегодня потеряли, размышлял Торольф. Троих? Четверых? Некогда сейчас об этом думать, некогда думать ни о чем, кроме одного – как загасить эту чертову лазер-батарею.

И тут рядом с ним возник луч лазера, скользнул по приземистой сфере, вмурованной в форму и застывшей,» словно муха в паутине среди сетки металлоконструкций. Брызнули искры, и металл превратился в пар… Выбившаяся струя какого-то вещества походила на белый дым – через пробоину в пространство изливался криоводород. Чей это был выстрел? Впрочем, неважно, чей. Облако пара на мгновение могло послужить маскировкой. Торольф, сфокусировав в мозгу закодированную команду, нажал на кнопку стартовых двигателей, и они тут же взметнули его машину вверх, заставив ее пройти на бреющем над базой под прикрытием увеличивающегося облака. Оказавшись на фоне затуманенного дымкой красноватого пятна здешнего солнца, он был теперь в более выгодном для атаки месте. Отсюда все лазерные турели были как на ладони, словно мишени на экране учебного ВИР-имитатора в тире их учебки.

Закрепившись, Торольф прицелился в ближнюю турель, открыл огонь, и крохотное солнце вспыхнуло в образовавшейся тут же бреши в корпусе одного из двух возвышавшихся лазеров; в пространство устремились увлекаемые потоком вырывающегося воздуха искры и капли расплавленного металла, а отброшенный силой взрыва пятидюймовый ствол лазерного орудия, медленно вращаясь, исчез из поля зрения, упав куда-то вниз. После этого Торольф таким же образом расправился со следующим орудием, затем еще с одним…

– Лейтенант! – голос Сент-Джона выдал его близкое к панике состояние. – Слева от вас!