И ещё один не маловажный факт, который я отметил для себя, что после еды — они послушны, они спокойно тянутся за мной, но….

Они не будут охотиться, когда утолили голод, а мне нужны охотники, а значит, голодные.

«Но как заставить их слушаться?»

И тут я вспомнил про звуки. Треск, удары, шум, это привлекает их.

Пошёл эксперимент номер два.

Я использовал металлическую палку, чтобы ударить по металлическим воротам.

И звук был на ура — достаточно громким.

Те люди, которые были далеко от нас, но в пределах видимости, услышали звук и двинулись к нам.

«Странно, почему они не слышали крики? Они же были громкими…»

Верным умозаключением было то, что их просто не было тут раннее, когда шёл захват еды.

Мой разум поглотила новая волна размышлений, что будет, если вся еда закончиться. Я тоже превращусь в них? Меня это пугало больше всего.

«Я не хочу быть глупой бесформенной тушей».

Суть в том, что когда мы поедаем жертву, она превращается в людей, то есть в нас, и с каждым разом нас будет больше и больше. В конечном итоге — нас всех погладит безграничный голод.

«Не честно…»

Я принялся вспоминать, а чем же питаются жертвы, им же тоже нужна еда.

«Я тоже был жертвой… В моей памяти появляются короткие отрезки воспоминания, слова, объяснение… В магазине же должно быть что-то из того, что я ел раннее? Я смогу это съесть сейчас?»

Мне понравилось мое решение, и я принялся шариться по пустым полкам магазина.

«Бумага, металл, камни…»

Жертва явно все обчистила здесь, и возможно, что и попалась к нам, когда искала еду.

«Здесь должно быть что-то ещё, они же не с проста закрылись здесь! Так, а что это?»

Мои глаза уткнулись в кусок мяса под прозрачной плёнкой.

«Написано: Курина грудка, 240 рублей. Это мясо?»

Не почувствовав от него запаха, я решил, что виной топу — плёнка, и сгрыз ее зубами.

«Гнилое… Отвратительный запах!»

В момент моего «исследования» в магазин зашли другие люди.

А почему бы мне не использовать их как охотников? Мне стоит пойти за ними, и тогда точно найду что поесть.

«Я привёл их звуком… Они смогут найти что-нибудь?»

Потолкавшись среди голодных, в попытках привлечь их внимание — я пришёл к очередному умозаключению.

Что если жертва оставила такую еду на прилавках, а я уверен, что это их еда, то она умна в своём выборе, ибо «курица» сгнила. И самая немаловажная вещь, пришедшая в разум — я должен научиться, у них, они умны. И возможно, у них есть ответы на все мои вопросы.

Другие так и не реагировали на меня, но накинулись на мертвого.

«Зачем? На нем нет мяса!»

А затем заметил, что они грызут белый материал, из которого выходить жидкость, вкусная на запах.

«Кость… Кости. Вспомнил, белый материал это кости, а жидкость — костный мозг! А оно есть во всех костях?»

Я взял кость, которую сломал раннее, и голодные кинулись на останки еды.

«Неа, это мое!» — подумал я и убил четверых ударами по голове.

«Интересно, а оно тоже портится?»

Я попробовал костную жидкость и облизнулся. Что было странным для меня.

Она была действительно вкусной.

Каждый раз, как я ел, мозг работал лучше, память вспыхивала.

И то, что я ел сейчас — нравилось внутреннему зову.

«Эта жидкость гораздо вкуснее и сытнее чем мясо… Я надеюсь, что он не сгниет».

Но следующий вопрос поставил меня во временный тупик.

А во всех ли костях есть этот «костный мозг»?

«Сломать и узнать!»

Я раздробил череп, и вкусил Новый для себя деликатес — сам мозг. Который был ещё сытее и лучше.

«Остальные слишком глупо, чтобы понять это… Мне нужно дробить головы еды, дабы насытиться».

И что было ещё немаловажным, голод отступало от слова совсем.

Я нашёл то самое, что нужно мне, что гораздо эффективнее плоти.

Я наконец наелся, и даже оставил часть мозгов в сумке, дабы узнать, ка кон быстро может испортиться.

Ну и плюс ко всему, я не знал, когда ещё смогу поесть.

Я стал более разумнее и эффективнее.

А вот сейчас — солнце село, я плохо видел в темноте…

«Охота усложниться, что же мне делать?

Как мне заставить охотится других?»

Шум же может услышать еда, об этом мой мозг, почему то сразу не подумал.

Вести других по средствам шума — не логично.

«Как мне направлять других? А если попадётся сильная жертва? Один не справлюсь».

И тут…

Я понял, я вспомнил, я придумал.