– Сладкая, – шумно выдохнул Дима и обхватил пальцами мои скулы. – Откуда ты такая взялась?

Мне захотелось сказать всё, что я о нём думаю, но мне не дали такой возможности. Дима заткнул мне рот поцелуем, грубо зафиксировав подбородок, а его вторая рука начала задирать на мне платье. Пальцы неторопливо пробежались по бедру, сжали обнажённую ягодицу, в то время, как его наглый язык таранил мой рот, бессовестно хозяйничая там.

Я успела только возмущённо промычать ему в рот что-то непонятное даже мне самой, как его пальцы забрались ко мне в трусики, трогая самое сокровенное. Это было уже за пределами моей реальности!

Он сейчас изнасилует меня? Трахнет прямо здесь? Как шлюху?

Я подскочила на месте, когда Дима коснулся моих складочек, водя пальцами вокруг входа, задёргалась ещё отчаянней, будто бы моя жизнь висит на волоске. Там всё стало таким чувствительным, что каждое его движение причиняло боль, граничащую с нереальным удовольствием. Меня там ещё никто не трогал, поэтому мне было настолько же стыдно, насколько и хорошо.

Сотни невидимых горячих иголочек вонзились в мой живот, поясницу и промежность. Незнакомые, ошеломляющие ощущения накрыли меня, как ватным одеялом, и между ног стало ещё мокрее.

Внезапно мой рот освободился, и теперь я жадно глотала воздух, продолжая своё жалкое сопротивление, дрыгая ногами.

– Твою киску тоже тошнит от меня! Её вырвало прямо мне в руку! – хрипло, с издёвкой в голосе, усмехнулся Дима. – Смотри, какая она мокрая!

Те самые пальцы, которыми он только что вероломно проник в святая святых, были незамедлительно засунуты в мой изнасилованный рот. Я попыталась вытолкнуть эту мерзость изо рта, языком, но это только сильнее развеселило Диму.

– Вася! – донеслось где-то совсем рядом с нами. – Вы где там пропали?

– Мы уже идём! – раздражённо крикнул Дима в ответ, оглушив меня своим басом. – Ладно, сестричка, пойдём к гостям, – сказал Дима, отпуская меня.

Я стояла не в силах пошелохнуться, пытаясь прийти в себя от шока, пока он невозмутимо поправлял на мне платье и волосы, как на неживой, как будто я кукла. Чмокнув меня в губы, перепачканные моей смазкой, вкус которой явственно ощущался во рту, Дима поправил рукой свой стояк и ушёл на кухню.

Сейчас я умру? Или сначала разревусь?

– Ты идёшь? – окликнул меня парень, проходя мимо с тремя упаковками пива в руках. – Нехорошо оставлять гостей без присмотра. Твои гости вообще-то.

Дима ушёл, а я ещё с минуту смотрела впереди себя невидящим взглядом, пытаясь сообразить, что это вообще было. Стой, не стой, в голове пусто, как в бочке.

Если я сейчас же не выйду на улицу, то точно разревусь, а гости, действительно, мои, и они не виноваты в том, что мой брат конченный.

Как я и предполагала, Захар со своими друзьями успел уехать. На тех, кто остался, мне почему-то было стыдно смотреть. Я ничего плохого друзьям не сделала, но у меня было такое чувство, что все, кто был в беседке, знали, чем мы с Димой занимались, пока отсутствовали.

– Что случилось, Вась? – отведя меня в сторонку, спросила Алиска. – На тебе лица нет. Вы с Захаром поругались? Почему он свалил так скоро?

– Давай потом? Захар ничего не говорил перед тем, как уехал?

– Сказал.

У меня сердце ухнулось вниз, краска бросилась в лицо, ладони вспотели. Теперь все мои друзья знают, что я шлюха.

– Что сказал?

– Сказал пацанам собираться, потому что им пора уезжать.

– И всё?

– И всё.

Фух! У меня камень с души свалился, господи! Не всё так страшно, как я себе напридумывала. Захар не из нашей компании, так что проболтаться о том, что видел, уже не сможет.

Мы вернулись за стол допивать и доедать, что осталось. Возле Димы снова закрутилась Светка, беся меня пуще прежнего. Они оба меня бесили. Я не могла теперь смотреть на Диму, но думать о нём не переставала ни на секунду.

Нужно было как-то заканчивать вечеринку, потому что находиться среди людей, особенно в компании Димы, я просто морально не могла. Как теперь в себя-то прийти, мамочки?

Внутри меня такой винегрет из эмоций был, что я боялась неадекватно повести себя. Хотелось не то наорать на кого-то или даже побить, не то разреветься в голос. Вот я и сидела молча, забившись в самый укромный уголок, лишь бы меня никто не трогал.

Губы всё ещё горели от поцелуев Димы, как будто он меня пометил, поставив на них клеймо. Его вкус и вкус моей смазки не могло перебить даже пиво. Трусики были неприятно влажными и продолжали становиться всё мокрее, потому что каждая вспышка в мозгу, рисовавшая горячие сцены о нас с Димой, отдавалась между ног сладкой пульсацией.

Я доведу себя до срыва, если не перестану думать о нём в таком ключе.

Внезапно Дима поднялся из-за стола и начал тепло прощаться со всеми.

– У меня режим, прошу меня простить! Вы все такие клёвые! Рад был познакомиться, ребята!