Но в конце концов я его убедил, пообещав привезти свежий номер журнала «Катера и яхты» и пару пачек сигарет.

От щедрот завгара мне достался битый жизнью «москвич», собранный еще, наверное, при Брежневе. Я тихо матюгнулся, но возвращаться и качать права не стал. Устроился на неудобном сиденье, пристегнулся дисциплинованно ремнем и поехал в город.

Дорогу я уже мало-мало успел запомнить, так что, надеюсь, не заблужусь, особенно по дороге обратно. Свороток к базе был уж очень неочевидный.

Я припарковал своего «коня» неподалеку от скверика, в центре которого стояла памятная стела в честь героев-физиков и развевалось несколько флагов. Задумчиво посмотрел на плюшку. Я же собираюсь заглянуть к местному «сопротивлению», может стоит снять с руки этот шпионский инструмент и оставить в бардачке? Потом мысленно плюнул. Во-первых, я уже там был и так, во-вторых, плюшка, как выяснилось, далеко не всегда показывает на треке то, что на самом деле было.

Чтобы не ломать себе голову над принятием решения, я сунул руку в карман, достал монетку, загадал, что если будет орел, то плюшку снимаю, а если решка, то оставлю. Подросил. Поймал в кулак, хлопнул по тыльной стороне ладони. Решка.

Ха. Если ты бросил монетку, и тебе сразу же захотелось перекинуть, значит просто сделай по-другому. Я повозился с минуту с мудреным замочком плюшки, справился. Она недовольно пискнула. Наверняка доложит, что я ее снимал, в какой-нибудь центр. Ну и ладно. Скажу, что на свидание ходил.

Сунул плюшку в бардачок, с третьего раза мне удалось его захлопнуть обратно. Выбрался из машины и зашагал по аллее, припоминая адрес фединой бабушки.

Тщедушную фигурку своего знакомца я увидел еще с улицы. Он накинул на плечи штормовку размеров на пять больше, чем ему требовалось, довольно ловко махал топором. Дрова рубил. Ну да, логично, зима же близко. С минуту я постоял, наблюдая за его работой. Которая так его увлекла, что он меня даже не заметил.

Я тихонько присвистнул. Он опустил топор и закрутил головой. Увидел меня, разулыбался. Воткнул топор в колоду, скинул верхонки и направился к калитке.

— Клим! Вот уж не ожидал! — мы пожали друг другу руки. — Каким это ветром тебя вдруг? Не ожидал тебя так скоро увидеть!

Он тоже быстро тараторил, я даже слово вставить не успел, как он затащил меня в дом и принялся собирать всякую снедь к чаю.

— А где бабуля? — спросил я, оглядывая знакомый «бабушкин ремонт», зеленые шторы и обои в цветочек.

— Ушла к подруге, сказала, что вернется только к вечеру! — прокричал с кухни Федя, громыхая чайником.

«Это хорошо!» — подумал я. Хотел крикнуть, чтобы он забил на чай и прочее, но передумал. Все-таки, не обедал, так что пару бутеров с удовольствием бы сожрал. Так что я развалился в кресле и не стал мешать Федору проявлять чудеса гостеприимства.

Пока на кухне шумел чайник, он подвинул к креслам поближе журнальный столик на колесиках, накрыл его полосатой скатертью, расставил на ней художественно блюдечко с нарезанным лимоном, пару вазочек с вареньем — бледно-желтым морошковым и темно-фиолетовым черничным. Принес из кухни тарелку с чуть подсохшими уже калитками, карельскими пирожками с разной начинкой, фарфоровую масленку… Потом осмотрел стол критически, оглянулся воровато и достал из серванта бутылочку с мутно-красной жидкостью.

— Не-не-не, я за рулем! — запротестовал я. Тот вздохнул и убрал наливку обратно. В другой день я бы с удовольствием попробовал. Не то, чтобы выпить люблю, но по семейным рецептам в этих местах частенько делают настоящие шедевры алкогольного искусства. Так что надо запомнить на будущее.

Засвистел закипевший чайник, и Федя снова умчался на кухню.

Никогда не понимал прикола фарфоровых сервизных чашек. Они же крохотные! В чем прикол пить чай такими наперстками? Воды что ли жалко? Или они такие, чтобы у гостей всегда была возможность как-то нарушить неловкое молчание? Дохлебал по-быстрому в два глотка чай, посмотрел с невинным видом на хозяйку и попросил добавки. И вот уже и нет неловкой паузы, и все при деле.

— Ты понравился бабушке, — доверительно сказал Федор, усаживаясь наконец, на кресло. — Она сказала, что ты, конечно, человек мятущийся, но хороший, не подлый.

— Хорошо, что хоть кто-то так думает, — хохотнул я и потянулся за пирожком. Откусил сразу половину, принялся жевать. Этот оказался с рыбой. Довольно вкусно, хоть и суховато. — Между прочим, я к тебе по делу.

На худом лице Федора появилось ироничное выражение. Как будто он подумал что-то вроде: «Так я и знал, что ты не просто по-дружески меня решил навестить».

— Мне надо попасть в Хевозеро, — сказал я, глядя прямо ему в глаза. Долго обдумывал, пока ехал, как бы так дипломатично построить разговор, как бы так изящно подвести к нужной мне теме, ну и вместо этого прямо с козырей и зашел.

— Эээ… Чего? — опешил он. От ироничной улыбочки не осталось и следа.

— Друг мой, Федя, — усмехнулся я. — Место нашей с тобой первой встречи подсказывает мне, что ты ходишь в «тридцать вторую» какими-то своими тропами. Можешь меня провести?

— Это… эээ… мне надо… Как бы… — залепетал он. Спрятал глаза. Потом вдруг встряхнулся и посмотрел на меня. — Я да. Я могу провести. Только…