– Ну, вот так вот всегда! – всплеснул руками академик, – Чуть что забрезжит – появляются военные и начинают говорить нам о том, что нам кто-то чем-то угрожает. Но чем угрожает – мы не скажем, это секретные данные.

– Людвиг Дмитриевич, еще 12-го мая Вам было отказано в публикации работ Старинова по причине их секретности. Мы подошли к этой теме с другой стороны, а это уже используется военной наукой.

– Я понимаю, но, мне очень жаль, что открытие мирового уровня оказалось под замком! Тем не менее, Вероника Федоровна, сам доклад прозвучал гораздо увереннее. Вы получили какие-то подтверждающие результаты?

– Разрешите я промолчу?

– Конечно! Примите мои поздравления!

Ника не могла сказать о том, что с помощью инерциального стола, мы задали 36 точек с известными пятимерными координатами, описывающие положение на нем небольшого объекта весом в один грамм. Копейку, обыкновенную медную копейку, которую переместили на сутки вперед. Она исчезла и появилась там же на следующий день, ровно через сутки и две секунды. И мы теперь ломали голову: откуда взялись эти две секунды? Были и еще проблемы, на месте нами были обнаружены мельчайшие частички металла, которые оказались «срезаны» из-за излишне точного «описания» объекта. Требовался иной способ, гарантировавший полное перемещение объекта, плюс искали способ отправки в минусовую область и как возможность «обратной доставки» посланного. Пока ответов на эти вопросы не было. Жаль, что «стол» находился в училище и требовал весьма специфического питания в 380V/400 Hz. В феврале их стало трое, родился Сергей Сергеевич, опыты были временно прекращены. У самого Сергея и Георгия хронически не хватало времени, так как их обоих нагрузили внести изменения в программу изучения их дисциплины, а это поволокло за собой целый сонм проблем. Опыты возобновились только после выхода Ники из декрета и отпуска по рождению ребенка.

Прошел год и четыре месяца с момента защиты Ники, неожиданно в училище приехал курьер, доставивший Сергею пакет, в котором находилась повестка из «Большого дома». Его он вызвал с кафедры через наряд на КПП.

– Машина нас ждет. – сказал он.

– Я должен сообщить на кафедру.

– Дежурный!

– Мичман Салтыков!

– Пошлите еще раз вахтенного на кафедру, и сообщите, что товарища лейтенанта вызывали в Комитет Госбезопасности.

– Есть, а по какой надобности?

– По государственной надобности, товарищ мичман. Поехали!

Они сели в «черный воронок». Спрашивать у курьера было бесполезно. Так, потрепались ни о чем. Откровенно говоря, Сергей не понимал причину этого вызова: в работах Ники он официально участия не принимал. Они на разных кафедрах, он только предоставил ей возможность использовать «стол», достаточно модернизированный, по отношению к стандартным столам на подводных лодках. Этот стенд позволял задавать любое положение лодки в любых земных координатах. Даже «в степях Украины» или в Кордильерах, произвольно. Служил для имитации производства ракетной атаки. Время и скорость движения можно было задавать программой. Хороший тренажер, аналогичный стоял на 1-й и третьей кафедрах. Был такой и на кафедре кораблевождения. В самом «большом доме» находилось не КГБ, а МВД Ленинграда. Комитет Госбезопасности находился в паре зданий от него, тоже на Литейном. Туда его и привезли. Обыскали. Но каких-либо опасных предметов не обнаружили. Минут десять пришлось чего-то ожидать, затем его пригласили пройти в кабинет, в котором находился незнакомый полковник КГБ. Пошли вопросы, которые, в основном, касались службы в бригаде. Он даже подумал, что там что-то произошло, но какое он имел к этому отношение? Он ни с кем не переписывался. Поставил на этом большую жирную точку, и почти не вспоминал о том, чем приходилось заниматься. Тем более, что подписку о неразглашении этих данных он подписывал, о чем он и напомнил полковнику.

– Соответствующий допуск я имею. То, что Вы об этом помните, это хорошо. Ваша кандидатура отобрана для выполнения задания особой важности. Вас рекомендовали подполковник Мосолов, майор Холбаев, капитан Никифоров и другие офицеры вашей бригады.

– Я, вообще-то, службу там закончил, пишу диплом в училище, через три с половиной месяца у меня его защита. И сыну еще нет года. Никакого смысла принимать это назначение у меня нет.

– Да, конечно, у всех свои дела, служба, карьера. Не хотел тебе напоминать, «Гюрза», не думал, что придется это делать, тебе позывной «Волопас» знаком?

– Знаком.

– И что ты мне тогда говорил, когда смог выйти и вывести своих.

– «Понадоблюсь – зовите, прикрою».

– Вот я тебя и позвал, мне нужно войти и выйти. Но так, чтобы людей не потерять. Поэтому и обратился. Не на прогулку мы собрались. Людей, с таким опытом, как у тебя, у нас раз-два и обчелся. Девять выходов, и все без потерь. Так что, отказа твоего не приму, перестану считать тебя за бойца.

– А как же училище? Три с половиной месяца осталось? Пять лет коту под хвост?

– Завтра тебе этот диплом выдадут. Куда хотел распределиться?

– Я на второй кафедре в училище служу, в штате, преподавателем.

– Но это же временно: до окончания училища. Куда хотел бы?

– Вообще-то, я хотел остаться в училище, в аспирантуре.

– Пойми, тебе здесь боевые не положены.

– Тогда в седьмую дивизию АПЛ, Видяево, Заплица, Западная Лица.

– Это – другое дело. – полковник взял какой-то справочник, полистал его, набрал телефон, представился:

– Полковник Бояринов, начальник курсов усовершенствования офицерского состава Комитета Государственной безопасности СССР. Соедините с начальником училища. Здравия желаю, товарищ вице-адмирал. Есть необходимость встретиться в ближайшее время, хотим временно забрать у вас одного человека, лейтенанта Старинова… Я понимаю, что учебный план, защита диплома, присвоение очередного звания. Имею приказ, подписанный высшим руководством страны и согласие самого лейтенанта. Хотелось бы оговорить некоторые условия… В течение часа… Со мной приедет. До встречи. – полковник повесил трубку, и показал Сергею на дверь.

По дороге полковник молчал, Сергей тоже не слишком рвался разговаривать. С адмиралом встретился только полковник, а он сидел в приемной. Через некоторое время туда зашли два заместителя, в том числе, строевого отдела. Вышли, косо посмотрели на лейтенанта, помотали головами и вышли. Через некоторое время вышли начальник училища и полковник КГБ. Адмирал протянул руку.

– Все это так неожиданно, совершенно по-другому представлялась Ваша дальнейшая служба. Представление на присвоение очередного воинского звания мы направим, остальные документы направим на Северный флот. Что могу пожелать? Ни пуха, ни пера! Возвращайтесь.