Вскоре занятия началось. Продлилось оно около трёх часов. За это время мы сделали лишь один небольшой перерыв. Правда к концу занятия моя дурная голова настолько трещала от обилия бесполезной для неё информации, что я с трудом досидел остаток времени. Вот скажите, на кой чёрт мне нужно было знать какую-то заумную юридическую муть. А эти долбанные инструкции, что сначала попытаться обезвредить, и лишь когда ничего не получится, применить оружие. Да чушь это всё собачья. Вломится какой-нибудь верзила с автоматом наперевес, а я его скрутить попробую. Самим от этого не смешно? Тут проще пулю в лоб такому придурку выпустить, чем попытаться рыпаться и в итоге превратится в решето. Определённо вся эта муть попахивает очередным бредом.

Но всё имеет свойство заканчиваться. Закончились и мои мучения по этой теоретической хрени. Вот только радость моя длилась недолго, так как ещё предстоит приходить сюда два дня. Я аж чуть не взвыл, когда услышал об этом.

Вскоре все покинули учебный класс. Двигаясь вместе со всеми, я направился в сторону выхода. Интересно, эти имбецилы мои будущие коллеги по работе? Но нет. Возможно к счастью, но эти ушлёпки, которые мне не понравились с первого взгляда, отправились дальше по своим делам, игнорируя соседнее здание, где был местный спортзал.

Насвистывая про себя незатейливый мотивчик, я приблизился к входу, судя по вывеске, расположенный в торцевой части здания, и потянул на себя ручку. Передо мной открылся зёв с видом на лестницу, ведущей куда-то вглубь местного подвала. Хорошо, что на лестнице было хоть какое-то минимальное освещение. В противном случае можно навернуться с этой лестницы и колобком прокатится вниз. Не знаю, как местным обитателям, но мне этот вариант никуда не упирался.

Я спустился по лестнице и уткнулся в закрытую железную дверь с небольшим смотровым окошком. Попытавшись её подергать, я не добился никаких результатов. Дверь была заперта.

Подолбившись в неё пару минут я уже собирался было достать гаджет и набрать своему новому куратору, как вдруг кто-то приоткрыл смотровое окно, и на меня уставилась характерная рожа с ярко выраженной принадлежностью к определённому сословию людей. Вернее антисословию.

— Чего тебе, шкет? — спросил этот гаврик, пожевав своими толстыми губами. При этом в карих глазах этого индивидуума не было и капли проблеска хоть какого-то интеллекта. Такое ощущение, что этому увальню в своё время знатно надавали по щам так, что он напрочь растряс остатки того грецкого ореха, что был в его квадратной башке.

— Я от Шатуна. Вернее от Золотова Михаила Никифоровича, — подавив желание съездить этому крану по морде, ответил я.

— От Шатуна, говоришь… — попытался он собрать мух в своей голове в кучу. — Ну, заходи, — добавил он, всё же открывая эту чёртову дверь.

Стоило двери передо мной распахнуться, как этот увалень посторонился, пропуская меня внутрь. Просочившись рядом с ним, я оказался в местном спортклубе. Окинув его беглым взглядом, я аж присвистнул. Повсюду стояла куча тренажёров, беговых дорожек и прочего добра. В центре помещения расположился зарешечённый октагон, который часто использовали в моём мире бойцы ММА, чтобы проводить свои матчи. Сейчас на этой импровизированной арене были два амбала, что самозабвенно мутузили друг друга своими пудовыми кулаками.

— Нравится? — спросил меня имбецил, посмотрев на меня своим придурковатым взглядом. Я ничего ему не ответил, продолжая осматривать этот рай любого бойца. — Босс, тут какой-то шкет от Шатуна пришёл! — крикнул он куда-то вглубь спортклуба.

В этот момент со стороны одного тренажёра показался накаченный мужик лет тридцати на вид. Нет, он не был похож на амбалов, которых я успел разглядеть среди присутствующих. Но, тем не менее, он обладал стальными мышцами, которыми буграми перекатывались по полуобнажённому телу. Будь на моём месте какая-нибудь девчушка, обязательно упала от восторга в обморок, намочив при этом своё самое сокровенное.

— Ну, здорово, — сказал он мне, протягивая руку. Я ответил на рукопожатие. — Чего стоишь, проходи, — велел местный босс, разворачиваясь и направляясь вглубь спортклуба. Мне же пришлось следовать за ним.

— Говоришь, от Шатуна прибыл? — усевшись на стул, стоявший рядом с барной стойкой, спросил он. После этого взял пластиковую бутылочку с водой и, открутив крышку, присосался к горлышку.

— Ага, — ответил я, продолжая изучать местную обстановку.

— Ясно. Значит, о тебе он говорил. Чего же не позвонил, не предупредил, что зайдёшь? Вообще-то я звонка ждал, — пожурив меня, сказал он, отрываясь от своего, несомненно, важного занятия.

— Неподалёку был, поэтому сразу и зашёл, — ответил я, переключив внимание на своего собеседника.

— Ясно. Ну, давай знакомиться. Я — Громила, — просто сказал он.

— Макс, — ответил я.

— Ты что идиот? Погоняло твоё какое, я спрашиваю? На работе у нас только позывные. Никаких имён. Золотов — Шатун, Лившиц — Банкомат, ну а я — Громила, — как для какого-то придурка пояснил он.

— Гром, — ответил я первое, что пришло в голову, — меня Шатун уже разок назвал так.

— Гром, так Гром, — хмыкнув и пожав плечами, с усмешкой заметил Громила. — Значит так, Гром. На эти четыре дня я стану твоей мамкой, папкой, бабкой, дедкой — в общем, как тебе угодно. Мои слова не обсуждаются. Скажу бегать сто кругов вокруг спортклуба, значит побежишь. Отжиматься — значит, будешь отжиматься и так далее. Времени в обрез и за это время я должен понять, на что ты способен, — добавил он, вновь присосавшись к бутылке. — Вопросы?