— Лев Захарович, в сопровождении и на охране будут мои люди.

— Не доверяете? — вспыхнул Комиссар, — Там вообще-то «кремлёвцы» охраняют, проверенные люди.

— Не хочу лишних глаз. Ничего страшного, смену организуем, несколько суток в карауле постоят, ничего не случится.

— Ага, а как они вовнутрь попадут? Не пустят ваших.

— Так давайте с ними поедем. — выдвинул очередную идею Кнутов, — Свяжемся с начальством, по команде должны пропустить.

— «Свяжемся с начальством» — передразнил Мехлис, — Не буду я Хрулёва просить, ещё чего. Хотя ладно, позвоню командиру «кремлёвцев», он и решит.

— А после куда? В гостиницу дома Советской Армии? — поинтересовался Кнутов.

— Не выйдет, — ответил Лев Захарович, — Она ещё не достроена. Товарищ Ворошилов обещал помочь заселиться в «Москву».

— Класс! — ответил довольный Александр, — Всегда мечтал там пожить. Да и удобно: до Второго дома и Кремля рукой подать. Пешочком минут пять.

Резкий порыв ветра бросил в лицо начальника ГлавПУра горсть снега. Мехлис отвернулся и в этот момент из темноты вынырнула вереница машин. Две легковушки и автобус повернул и остановились в стороне, а три "ЗиС-5" выстроились друг за другом, готовые в любой момент встать под погрузку.

Следом за машинами появилась и выгрузочная команда: три десятка курсантов под командованием капитана.

— К машине! — скомандовал Кнутов, обратившись в темноту салона самолёта.

На взлётную полосу горохом посыпались бойцы СпецНаза. Последней, как королева, выплыла Рая Горбачёва. Окинув взглядом окружающее пространство, они сморщила носик при виде машин, но благоразумно промолчала.

— Зайцев, Глухов, Швецов, Павлюченко — ко мне. — приказал Интендант и дождавшись подчиненных поставил задачу: — Убываете сопровождающими, Швецов — старший. Машины поставят в подвал, заступите в караул. Возьмите ИРП[2], с питанием решим позже.

— Слушаюсь. — ответил Швецов за всех.

Подарки перегрузили быстро. Не прошло и получаса, как колонна выстроилась и двинулась в сторону Кремля. Мехлис с Кнутовым сели в головную «Эмку» и продолжили неспешный разговор:

— От нас, наверное, домой, Лев Захарович? — спросил Кнутов.

— Нет, Нарком записал нас на приём, — Мехлис пальцем показал вверх, намекая на того, с кем они будут общаться, — Надо обсудить ряд вопросов.

— Понял. — поняв, что в присутствии водителя лучше помолчать, Кнутов уставился в окно. Проплывающие мимо тёмные громады домов, редкие, тусклые фонари, снежные сугробы, да чёрные, словно вырезанные из бумаги, стволы деревьев. Вот и всё, что увидел Александр в боковое окошко. Повезло ещё, что в салоне было тепло и окно не затянуло льдом. Иначе так бы и пришлось всю дорогу рассматривать причудливые узоры, нарисованные морозом.

У Манежной площади колонна разделилась: передняя «Эмка» и грузовики двинулись дальше, остальные легковушки и автобус подъехали к гостинице «Москва». Первый этап длительного путешествия подошёл к своему финалу. Дальнейшее виделось как в сказке: чем дальше, тем страшнее…

***

Андрея Николаевича Королёва (он же «Цезарь») и Павла Александровича Пахотина (в студенческой среде — «Трактор») поселили в один номер. Оценив взглядом скудное, по меркам XXI века, убранство номера: две широкие, застеленные свежим бельём, кровати, покрытый тяжёлой скатертью стол, два стула, графин с водой, да пара стаканов, Цезарь произнёс:

— Н-да, скучновато. Ни тебе холодильника, ни тебе телевизора. Что делать будем.

Оседлавший стул Пахотин посмотрел куда-то вдаль и философски ответил.

— Жизнь покажет.

Потом оживился и предложил другу:

— Николаич, может по пятьдесят? За прилёт…

Королёв молча открыл портфель, достал из него бутылку «Арарата» и водрузил коньяк на стол. Затем покопался ещё немного и на свет появилась парочка бутербродов с колбасой.

— Вот это дело! — в предвкушении Павел потёр ладони, — Я ща!

Нырнув в свой портфель, Пахотин достал ещё два бутерброда и пластиковый контейнер, заполненный нарезанными ломтиками сыра.

— Как плебеи, че-с слово. — проворчал Цезарь, разливая коньяк по стаканам. — С приземлением!

Друзья сдвинули стаканы и махом опрокинули в себя жидкость. Молча добавили ещё по чуть-чуть и повторили процесс.

— М-м-м-м, нектар! — почмокал губами Пахотин.

— Угу, — ёрничая отозвался Цезарь, — Его только стаканами пить.

— Да ну тебя. — отмахнулся Павел и уставился в окно.

Пялиться в темноту было неинтересно, и Пахотин водрузился на подоконник.

— Андрюх, как думаешь, мы здесь одни?

— В каком смысле? Слушают ли нас? — лениво отозвался Цезарь.

— Нет, я в другом смысле. — Пахотин очертил рукой замысловатую фигуру.

— Во Вселенной? Этого я брат не знаю. «Есть ли жизнь на Марсе, нет ли жизни на Марсе, это науке неизвестно». — отшутился Андрей.

— Да нет же! Я про нас, путешественников во времени. Одни мы здесь или есть ещё кто?

— Откуда. — ухмыльнулся Цезарь. — Думаешь, что таких горемык здесь пруд пруди? Откуда? Мы и сами-то непонятно как здесь очутились.