— Не хотелось бы, чтобы вы повторили наш путь… То, что ваши подчиненные рассказали мне о «сверхах», страшно слышать… Я же помню эти сущности!.. Помню совсем другими… Вот хотя бы он…

Наргилай небрежным движением создал иллюзию Дедушки, благообразного и седобородого. А затем она сменилась изображением заливисто смеющегося юноши, висящего в открытом космосе и выплетающего какое-то великое, непредставимо великое заклятие, Кержак ощутил это четко.

— Он же весь горел! — в ментальном образе психомастера алым огнем полыхала боль. — Он был пламенем и ветром, он носился по вселенным, отыскивая места, где разумным плохо, и менял их, делал светлыми и добрыми! Как он мог превратиться вот в это?.. — в иллюзии снова появился старик с фанатичным блеском в глазах, требующий, чтобы все, кто не такой, как он сам, знали свое место и сидели в землянках, не смея даже надеяться на что-либо лучшее. — До меня просто не доходит! Когда они меня ловили, мне поначалу и в голову не приходило, что это могут оказаться мои сородичи. Я осознал это, только когда уже был пойман и с изумлением узнал в фанатичных невеждах своих друзей и братьев. Представляете мой шок?

— Не хотел бы я оказаться на вашем месте… — поежился мэтр Гетий, Кержак поддержал его мнение кивком.

— Думаю, их что-то изменило, — констатировал старый орк. — Или кто-то. Их нынешнее поведение походит на поведение не имеющих права выбора служителей Закона, только какого-то странного, искореженного, вывернутого наизнанку Закона.

— Думаете? — на мгновение задумался Наргилай. — А ведь вы правы, действительно похоже. Но Закон все же выражает себя несколько иначе. Возможно, это некая новая сила, взявшая кое-что от Закона?

— Вполне возможно, я мало сталкивался с чистыми законниками, — пожал плечами Кержак. — Не знаю их классических реакций на раздражители. Но мы все равно обязаны остановить ваших бывших сородичей. Посмотрите, что они сотворили в соседней вселенной…

И показал записи с мясокомбинатов дикарей.

— Их любой, кто считает себя хоть относительно разумным, остановить обязан, — криво усмехнулся психомастер. — Я это понял еще тогда. С тех пор прошло больше двадцати миллионов циклов, но, как вижу, ничего не изменилось. Очень хорошо, что они не добились своей цели…

— «Сверхов» подводит самоуверенность и полное отсутствие творческого начала, — пояснил старый орк. — Они почему-то уверены, что все должно быть так, как им хочется, и все вокруг обязаны действовать так, как они требует. А когда сталкиваются с противодействием, искренне, от всей души возмущаются. Проигрывают, но никогда не сдаются и через несколько сотен или тысяч циклов возращаются, чтобы начать все сначала. Вот только действуют по прежнему шаблону. Придумать что-либо новое они просто не в состоянии, Звездный Огонь жжет их, противен им, в итоге они стремятся во всех подконтрольных мирах уничтожить даже намек на творчество.

— Но как?! — сжал кулаки Наргилай. — Почему?! Ведь раньше они буквально горели именно Звездным Огнем! Я же помню…

— Мне это неизвестно, — развел руками Кержак. — Но я хотел бы узнать, если это возможно, какими они были раньше. И кто вы. Что вы вообще такое? Из чего «сверхи» деградировали до своего нынешнего состояния?

Психомастер опустил голову и надолго задумался, а затем ментальные образы с его стороны потекли ручьем, формируя из себя целое кружево. Невероятно сложное, многомерное. Старый орк и ритуалист погрузились в него, как погружаются в омут — ухнули с головой.

На заре мироздания, текущего мироздания, до него их творили во множестве, в одном из миров развился и стал разумен народ крылатых разумных. Физические законы их реальности позволяли им летать на не таких уж и больших крыльях, используя особые стихиальные и вероятностные плетения — магия была для них словно воздух, родилась вместе с ними, была их сутью и основой. Шло время, и однажды крылатые вышли в космос, начав осваивать планету за планетой и строить пространственные станции.

У этого народа, никогда не знавшего войн и насилия друг над другом, существовала особая прослойка творцов. Это были не музыканты, не поэты, не писатели, не художники, не актеры, не инженеры. Нечто иное. Все вместе. Они создавали невероятной красоты и силы произведения искусства, которые заставляли разумных стремится выше, становится лучше, добрее и чище. Именно творцы привели свой народ к Переходу, но сами не пошли с ним в Сферы Творения, посчитав себе недостойными этого, не готовыми. Они решили сперва создать нечто великое и непредставимое, нечто такое, перед чем можно будет преклониться. А приняв решение, разлетелись по разным вселенным — физические тела они давно оставили позади, мало того, стали так называемыми распределенными сущностями, бессмертными и неуязвимыми. Каждый занялся своими делами. Кто-то нашел дикий мир и решил тоже довести его до Перехода. Кто-то стал учителем для молодых цивилизаций. Кто-то продолжил создавать великие произведения искусства. А Наргилай занялся исследованиями, он всегда был больше ученым, чем поэтом. Первым его проектом стала целая сеть блуждающих червоточин, ведущих из вселенной во вселенную. Они открывались, если срабатывали определенные условия.

— Так вот кому мы этим «добром» обязаны… — усмехнулся Кержак.

— Ну, извините… — смутился Наргилай. — Не довел проект до ума. Не успел.

— А что было дальше?

— А дальше я через несколько десятков тысяч циклов заметил, что ментально-эмоциональный фон нескольких сегментов мироздания начал резко ухудшаться, сереть, превращаться в пепел. Несколько многообещающих цивилизаций, которым до Перехода осталось всего ничего, вдруг сорвались в междоусобные войны и воевали вплоть до полного уничтожения, скатившись затем в дикость. На меня серый эмоциональный фон действовал как… как кислота. Вызывал резкое отвращение и отторжение. Пришлось начать разбираться, что происходит, забросив свои исследования. После этого я начал периодически попадать в некие области пространства-времени, в которых на меня шло странное ментальное воздействие, должное (я сумел разобраться в этом) со временем изменить мои морально-этические установки. Причем воздействие шло очень тонко, настолько, что нужно было быть именно ученым, чтобы найти способ защиты. Похоже, я единственный, кто смог противостоять этому воздействию, а все мои бывшие коллеги поддались ему. Благодарю, теперь я понимаю, что с ними произошло. Раньше, до этого рассказа, я почему-то не связывал одно с другим, что говорит о нарушении логических связей в оболочках души. Значит, на меня тоже воздействовали, только результат оказался намного слабее, благодаря выстроенной своевременно защите.

— У вас есть предположения, что это могло быть за воздействие и от кого оно исходило? — подался вперед старый орк, его маленькие желтые глазки горели предчувствием удачи, казалось, он вот-вот все поймет, еще пара-другая фактов, и он узнает, кто во всем случившемся виноват.

— Нет, к сожалению, — разочаровал его психомастер. — Только подозрения, что это некая сверхсущность. Еще через несколько лет на меня началась настоящая охота, где бы я ни появлялся, там вскоре начинали попадаться ловушки, способные удержать энергетическое существо моего уровня. Сколько ресурсов для этого понадобилось, я не знаю, но очень много. А я об этом даже не задумывался… И это опять же говорит, что я был после воздействия несколько не в себе. Логическое мышление у меня напрочь отказало. Но это я вижу сейчас, а тогда все казалось правильным и естественным. Похоже, меня загоняли, как жертву загонной охоты, и однажды загнали. Я путешествовал на своем исследовательском корабле, названном «Самаэлем», хоть он мне был и не нужен для перемещения между звездами и вселенными. Однако на его борту имелось множество необходимой аппаратуры, которую на месте из ничего не создашь, да и комфорт тоже имел значение. Пусть тело и временное, но его удобство было важным. Не помню уж, зачем я сунулся в ту систему или как меня туда заманили. Но это случилось, и я оказался в месте, где был немедленно атакован несколькими десятками сущностей не слабее меня самого. «Самаэль» продержался недолго, он никогда не предназначался для боя и не имел оборонительных систем. Мне и в голову не пришло их ставить. А затем меня пленили. И только тогда я понял, кто это сделал. Мои же товарищи, с которыми я не виделся несколько десятков тысяч лет. Но как они за это время изменились! Их души, ранее разноцветные и искристые, стали серыми и пористыми, одним своим видом вызывая отвращение. Звездного Огня ни в одном не осталось и капли. А уж что они говорили!