Я сам убил его.

Я выставил руку и постарался использовать заклинание. Один камень и все… Я уже был не способен трезво мыслить. Мое тело само двигалось.

Но камень так и не появился. Сколько бы я не тужился, я больше не мог использовать магию.

— Держи, — разбойник протянул мне окровавленный камень, которым я прикончил отца. — Размозжи ей череп, — уссыкаясь со смеху, он отдал его мне.

И я действительно ударил ее… Вот только в последнюю секунду камень превратился пыль и улетучился в воздухе, так что ничего у меня не вышло. Так бывает с магией, созданной из воздуха. Со временем она просто исчезает.

Я упал рядом с мамой и заплакал. Я кричал так громко, что не слышал даже собственных мыслей. Я бил руками по мокрой земле, и ее ошметки разлетались в разные стороны.

— Убей меня, — но я все же смог услышать ее голос. — Убей меня и… Живи.

Дальше разбойники начали избивать меня. И в конце концов… Они все же заставили меня убить ее.

На удивление, разбойники и вправду оставили меня в живых. Хотя в тот момент я вообще не думал, врут они или нет. Я просто исполнял последнюю просьбу матери.

Она любила меня, а я убил ее.

Этот день… я больше никогда не хотел вспоминать его. Мне нужно было зарыть его так глубоко в своей памяти, чтобы ничто не заставило вспомнить это.

С обезумевшими глазами я рыл для них могилы прямо руками. Мои ногти ломались, кожа на пальцах сдиралась, но мне было абсолютно плевать. Я вообще не обращал ни на что внимания. Мне нужно было закопать их в землю, и забыть о них. Забыть об этом дне…

Но ямы вышли не глубокими. Я не справился. Я не смог закопать их глубоко. У меня не хватило сил.

В тот момент как я собирался уходить, из земли вылезла рука. Моей отец… Все это время он был жив. Я, наверное, даже мог спасти его магией исцеления. Но я не умел использовать ее. Мне стало страшно.

Я испугался его осуждающего взгляда. Я не хотел слышать, что он мне скажет. Пускай он запомнится мне отцом, что любил меня, хоть и по своему. Я не хотел слышать слова ненависти.

— А-а-а-а-а-а-а-а! — закричал я.

Я выпускал в него один каменный булыжник за другим, пока от его головы ничего не осталось.

Теперь никто не осудит меня. Не осталось никого, кто осудил бы меня.

Я снова закопал его. Но не так глубоко как хотелось… Ведь с того дня, его рука каждый день является мне во снах, как напоминание о том дне.

Я убил собственных родителей.

Я отвратительный человек. Я плохой человек.

И я ненавижу себя за это.

Но я все еще жив, как и просила мама.

И я обязательно выживу.

— Часть 4 —

— Условия моего контракта крайне сложно выполнить. Нужно всего лишь убить своих родителей. Но веришь или нет, в этом месте за шестьсот лет не проходил ни один убийца сразу двух родителей. Так уж сложилось, что я привязан к этому городу, так что двигаться за его пределами не могу. Но если мы заключим контракт, то оба получим то, чего хотим. Я свободу, а ты силу, — он пытался соблазнить меня.

Но я не хочу заключать контракт с дьяволом.

— Если не хочешь быть мертвым грузом для своего любимого Кью, тогда тебе стоит переступить через свою гордость и согласиться.

Гордость? У меня ее нет… Я просто не хочу делать то, чего не понимаю.

— Тогда я объясню тебе, в чем суть…

…

***

Проснувшись в холодном поту, я ощутил теплое дыхание в районе своих губ.

— Ты наконец-то проснулся! — обрадовалась Лиза.

Все мое тело дрожало. Дыхание было неровным, а в глазах все кружится.

— Я старалась позвать на помощь, но к сожалению дома никого. Когда они уходят, то закрывают двери… Я так рада, что с тобой все в порядке, — с облегчением выдохнув, сказала она.

— Спасибо, что позаботились обо мне.

Мне стало так плохо из-за нахлынувших воспоминаний. Это так глупо…

А главное, я так и не понял, для чего это вообще было нужно. Зачем он заставил меня вспомнить все это? Какая ему разница, помню я или нет, если условие выполнено?

— Как себя чувствуешь?

— Нормально… вроде, — оперевшись на локти и слегка приподнявшись, ответил я. — Даже не знаю, почему сознание потерял…

— Ты был таким холодным… — вытирая слезы с моих щек, сказала она.

— Теперь все нормально.

— Ты все равно какой-то бледный.

— Да это просто свет такой, — мой взгляд повело в сторону тусклого света свеч, и на стуле я увидел бюстгальтер.

— Это…

Лиза сразу поняла о чем речь:

— Я пыталась согреть тебя своим телом.

А? Телом? Чего…?