Во втором случае принятие гипотезы нетождества современного и средневекового человека делает необходимым исследование этого отличия. Но отличие это может быть реконструировано только из косвенных источников (данных языка и т. п.) (Стеблин-Каменский 1984: 6–7). Также подчеркивает различие в мышлении современного человека и человека прошлых эпох И. Н. Данилевский (Данилевский 1995: 8–9; 2017; 10–11), а это ставит под сомнение сам метод А. А. Шахматова выделения в составе летописи вставок и редактирования.

Эта позиция А. А. Шахматова и М. Д. Приселкова подвергалась и продолжает подвергаться серьезной критике. В настоящее время некоторые историки более критично относятся к схеме древнерусского летописания, разработанной А. А. Шахматовым:

«Эти предположения расшатали шахматовскую схему. В самом деле, если мы признаем, что новгородский сводчик мог свободно обращаться с исходными текстами, гипотеза НСв теряет свое оправдание… Надо сказать, этот вопрос может показаться в какой-то степени крамольным. Ученые настолько привыкли к предположению об НСв, что порой в поисках доказательств незаметно для себя создают логический круг» (Вилкул 2003: 5).

В результате сложились две точки зрения на структуру ПВЛ:

1) как на повествование со многими вставками разнородного характера, принадлежавшими различным летописцам, и с предшествовавшими редакциями и сводами, подвергавшимися тенденциозному редактированию (А. А. Шахматов, М. Д. Приселков; А. А. Гиппиус);

2) как единое, целостное повествование, пусть и подвергавшееся многочисленным редакторским правкам в процессе переписывания летописи (С. А. Бугославский, Б. Д. Греков, В. В. Мавродин, И. П. Еремин, А. А. Шайкин, D. Ostrowsky). Как считает Т. В. Вилкул, представители «шахматовской» концепции, возможно, столкнутся с «необходимостью предпринимать очередную реформацию концепции Шахматова, приспосабливая ее к новым условиям» (Вилкул 2012: 77).

Итак, вопрос о гипотетическом Начальном своде, как более раннем своде согласно гипотезе А. А. Шахматова, предшествующем ПВЛ и отраженном в НПЛ мл, стал предметом серьезных споров. Что ставит под сомнение версию об отсутствии в начальном летописании Сказания о призвании.

Поэтому я считаю возможным использовать сообщения ПВЛ в том виде, как они приведены в летописи, естественно, с критическим их анализом, и сопоставить их с ситуацией в Дании IX в.

До последнего времени текстологические исследования древнерусских летописей и попытки восстановления исторического процесса образования древнерусского государства шли отдельно.

Два историка, А. Амальрик (Амальрик 2018) и К. Цукерман (Цукерман 2007), правда в разное время, пытались пересмотреть исторический процесс возникновения Киевской Руси, основываясь на текстологических исследованиях и методе А. А. Шахматова, используя сообщения НПЛ-мл как более древний и более достоверный источник, чем ПВЛ.

Основное научное значение работы Амальрика в том, что он попытался задолго до К. Цукермана осуществить «перестройку древнейшей русской истории», основываясь на гипотетических Древнейшем и Начальном сводах А. А. Шахматова. К сожалению, его работа оставалась неизвестной большинству историков и поэтому не вызвала дискуссии. Что, естественно, нисколько не умаляет заслуги К. Цукермана в исследованиях по «варяжскому вопросу».

До этого работа текстологов и филологов шла отдельно от работы историков. Амальрик же, опираясь на текстологические гипотезы А. А. Шахматова, в 1960 г. постарался реконструировать исторический процесс «по Шахматову». И, как и у К. Цукермана, повторившего эту попытку в 2007 г, результат противоречил общепринятому взгляду историков на ход исторического процесса. Гипотеза Цукермана, которая должна была привести к «перестройке древнейшей русской истории», пока так и не получила признания историков (Петрухин 2008: 36–38). Хотя, как считает Мурашева, поздняя (не ранее X в.) дата появления Гнездова может быть воспринята в пользу гипотезы Цукермана (Мурашева 2012: 397).

До работы Амальрика гипотеза Шахматова о Начальном своде опиралась только на текстологические доказательства. Фактически, если Шахматов прав, и Начальный свод, отразившийся в Новгородской первой летописи младшего извода, древнее чем ПВЛ, то и восстанавливаемая по нему схема исторического процесса должна быть ближе к реальности. Поскольку Начальный свод был ближе к описываемым событиям и должен был точнее их отразить. Однако и археология, и аутентичные документы (договоры русов с греками в составе ПВЛ) не подтверждают такой реконструкции исторического процесса, что я и старался подчеркнуть в своих комментариях к книге А. Амальрика.

Справедливым оказывается замечание В. Я. Петрухина:

«Однако последовательное применение методики самого Шахматова показывает, что именно тексты о начале руси подверглись в Новгородской летописи определенной деформации и целостной концепции происхождения руси эта летопись не дает» (Петрухин, Раевский 2004: 256).

Об этом я уже писал в своих комментариях к книге А. Амальрика (Амальрик 2018). И. Н. Данилевский справедливо отмечает непоследовательность советских историков, придерживавшихся официального антинорманизма в отношении древнейшей нашей летописи. Он указывает, что если историки принимают гипотезу А. А. Шахматова и М. Д. Приселкова об ангажированности и выдумках летописца, то логическим следствием является признание недостоверности ПВЛ. Но поскольку современные историки признают в основном ход исторического процесса, подтвержденного посторонними источниками в соответствии с изложением ПВЛ, то отсюда следует, что представления об ангажированности летописца, на которых основана гипотеза А. А. Шахматова о «вставках» и «умышленном» редактировании, неверны.