От работ советских антинорманистов выгодно отличается обстоятельная, с детальной аргументацией, работа польского слависта Г. Ловмянского, сторонника «славянской» теории происхождения Руси (Ловмянский 1963), критиковавшего гипотезу тождества Рюрика и Рёрика Фрисландского. Из зарубежных историков поддерживали гипотезу А. А. Васильев (Vasiliev 1946) и Г. В. Вернадский (Vernadsky 1946).

C. Р. Томпкинс называл ее «соблазнительной гипотезой» (Tompkins 1938: 485), а критиковал данную гипотезу Р. Ю. Дживан (Givan 1994).

В пользу данной гипотезы высказались Б. А. Рыбаков (Рыбаков 1982: 299), М. Б. Свердлов (Свердлов 1994), Г. С. Лебедев (Лебедев 2005: 211), А. и X. Касиковы (Касиковы 1990), Л. В. Войтович (Войтович 2006, 2013), Е. В. Пчелов (Пчелов 2010), А. А. Горский (Горский 2013, 2014, 2018), А. А. Хлевов (Хлевов 2002), П. А. Атанов (Атанов 2007, 2013, 2014).

Польский историк Л. Ёньчык рассматривает две версии призвания Рюрика — на основе, сообщений ПВЛ и поздней Густынской хроники начала XVII в. По второй версии, Рюрик пришел из поселения Трусо в районе Эльблонга (Johczyk 2010: 16). Едва ли можно согласиться с использованием сообщений летописи XVII в. для изучения событий IX в. Поддерживая гипотезу о тождестве Рюрика и Рёрика Фрисландского, польский историк стремится связать Рюрика/Рёрика с землями на южном побережье Балтики. Подобное использование поздних летописей и источников ХVІІ–XVIII вв. характерно для российских антинорманистов (Меркулов 2005, 2015), за что они подвергаются справедливой критике (Мельникова 2009: 56).

Зарубежные историки И. В. Ингхам и К. Раффеншпергер (Ingham, Raffensperger 2007) в обзорной работе о династии Рюриковичей и Древней Руси отмечают легендарность Рюрика согласно ПВЛ и, ссылаясь на работы Е. В. Пчелова, подчеркивают, что, возможно, легендарная фигура Рюрика, призванного из-за моря, должна была легитимизировать династию. Они упоминают гипотезу тождества Рюрика и Рёрика Фрисландского, но считают, что нужны более веские доказательства, чем просто совпадение имен. Я надеюсь, что приведенные в данной монографии доказательства, хотя бы и косвенные, убедят оппонентов в высокой вероятности данной гипотезы.

Д. Островский упоминает гипотезу о тождестве Рюрик и Рёрика Фрисландского со ссылкой на работу С. Коупленда о вождях норманнов и с учетом писем Хинкмара Реймсского Рюрику отмечает, что Рюрик тогда должен был бы быть христианином (Ostrowsky 2011: 238).

Гипотезу Беляева о том, что Рюрик пришел из Фризии, развил А. А. Александров, указав на о-в Валхерен во Фризии как «остров русов» мусульманских писателей, откуда Рюрик (знаменитый вождь норманнов Рёрик Фрисландский), возможно, вывел норманнов в земли финнов и славян (Александров 1997а, 19976).

Во всяком случае, если и есть обоснованные сомнения относительно именно о-ва Валхерен, откуда Рюрик привел «всю русь», то очень многое говорит за то, что «фризские даны» пришли на Русь из фризских владений Рёрика (Губарев 2016а: 34–35). Термин «фризские даны» удачно, на мой взгляд, введен в научный оборот С. Льюисом (Lewis 2016: 5, 16), чтобы отличать норманнов, осевших во Фризии, от остальных данов и остальных «франкских норманнов» (Якуб 2008: 386), действовавших на территории империи франков. Я буду и в дальнейшем использовать данный термин, говоря об этой крупной группе норманнов.

Гипотеза о тождественности Рюрика и Рёрика Фрисландского расширяет круг источников, включая в него источники по истории «фризских данов» Харальда Клака и Рёрика, будущих русов Рюрика, до их прибытия в земли славян и финнов.

Советские историки в условиях господства марксистко-ленинской идеологии рассматривали государство как продукт классового общества. То есть для возникновения государства родоплеменные отношения должны были разложиться и замениться раннефеодальными отношениями, и это было, согласно господствовавшей идеологии, основным условием появления предпосылок к образованию первых государств.

Историки времен СССР в условиях господства в отечественной исторической науке официального антинорманизма вынуждены были приписывать образование государства на Руси славянам, всячески подчеркивая их более высокий уровень культуры по сравнению со скандинавами. При этом они утверждали, что варяги Рюрика в образовании государства никакой роли не играли (Греков 1953: 450; Рыбаков 1983: 50). Так, Лихачев вообще считал «Сказание о призвании» плодом творчества древнерусских книжников, стремящихся противостоять притязаниям византийцев на первенство на Руси. И, как следствие, отказывал Рюрику в историчности (ПВЛ 1950, ч. 2: 113–114; Lichaeev 1970: 176–177).

Основным возражением современных «неоантинорманистов» [6] , например Л. П. Грот, против роли скандинавов в образовании государства на Руси является ссылка на относительно позднее сложение ранних государств в Скандинавии, в частности в Швеции (Грот 2013: 310).

Современные историки отмечают, что летописцы XI — начала XII в. отводили Рюрику ключевое место в своем повествовании. С ним связывали начало династии Рюриковичей. По мнению А. А. Горского, серьезных оснований, чтобы предполагать в «Сказании о призвании» вымысел, нет, хотя речь скорее идет о приглашении именно конунга, имеющего право на власть (Горский 2012а: 10, 20126: 16). А. А. Горский считает, что если принять гипотезу о тождестве Рюрика и Рёрика Фрисландского, то «нужно говорить об опосредованном франкском влиянии на формирование древнерусской государственности» (Горский 2014: 28). Об этом же говорю в своих статьях и я (Губарев 2018а). Ни в коем случае нельзя назвать это «экспортом государственности извне», как это делает С. В. Томсинский в своих инвективах против «неонорманистов» (Томсинский 2018: 163).