– Я ничего такого не делала! – ахнула я. – И вообще, он сам напросился!

Глухо рыкнув, Ренслир огляделся и потащил меня дальше по коридору. Я так впечатлилась, что даже возражать не стала, было очень страшно, что эта случайная история действительно обернется для меня посадкой в тюрьму. Там-то я точно не выживу, там же они женщины! Моя суккубская сущность сдохнет от голода!

Сама не заметила, как у меня из глаз потекли слезы, я начала тихонько всхлипывать.

– На меня эти уловки не действуют, – зло бросил Ренслир, затаскивая меня в очередную допросную. Я затравленно оглядела серые стены и стол-артефактор. Села, впрочем, без возражений. – Быстро, четко и без истерики рассказывай, что случилось. Если применение приворота было случайным и ненамеренным, обойдешься увольнением и штрафом, – он выложил на стол блокнот и ручку. В отличии от большинства перьевых ручек, что я видела в этом мире, его не нуждалась в чернильнице, и я все забывала спросить, откуда он ее взял.

– Я никого не привораживала, – всхлипнула я.

Следователь посмотрел на стол и нахмурился. Я приободрилась.

– Конкретнее, что произошло в приемной зам. начальника отделения по нетяжким преступлениям, господином Джарсоном?

– Софи ему пощечину дала, – всхлипнула я, – а он… не знаю, что он хотел, но его эмоции были… – меня передернуло. – И я их просто поглотила… – я покосилась на следователя, осеклась, тихо закончила: – Немножко. Я не специально! – ахнула, когда стол кольнул меня.

Следователь нахмурился сильнее.

– Ладно, я специально, – призналась я. – Я просто хотела Софи защитить! Не знала, что ожидать от этого гада, вот и… да и есть хотелось очень…

Ренслир раздраженно потер лицо, одними губами пробормотал ругательство себе под нос, а потом переспросил:

– А теперь еще раз, но спокойно и подробно, я ничего не понял.

– Софи – это секретарь вашего Джарсона, – на имени я скривилась. – Мы с ней живем в одном пансионе, хоть и не подруги. У нее вообще подруг нет, про нее дурные слухи ходят, хотя она сама в них по-моему и виновата…

– Стоп! – я и сама понимала, что меня несет, и захлопнула рот. – Дальше и ближе к делу. Я знаю, кто такая леди Софи Унарс.

– Я должна была отнести Джарсону какие-то документы, которые мне господин Ульрик передал. Я всегда хожу все документы разносить, ведь старику-то по лестницам бегать уже не по силам… – меня опять понесло, и я сделала глубокий вздох, чтобы успокоиться и сосредоточиться на фактах. Врать было нельзя. – Я подошла к двери, когда почувствовала из-за нее энергию, много энергии… – я замерла, пытаясь подобрать слова.

– Конкретнее, – нахмурился Ренслир.

– Похоть, – выдохнула я. – Это самое точное слово, хотя мне сложно это объяснить. Эта энергия… острая, соленая, жирное, будто жаренное мясо с перцем и чесноком, и еще разные яркие привкусы… это просто сразу чувствуете…

Лицо следователя скривилось, но лишь на миг, а потом стало холодно-отстраненным, и он что-то раздраженно начиркал в своем блокноте:

– Вы полагаете, что у господина Джарсона роман с секретаршей?

– Я полагаю, что он домогался к ней, используя свое положение, – зло выплюнула я. – Я слышала, как Софи дала ему пощечину, а потом он закричал что-то вроде: «да как ты смеешь?» И тогда я вошла и выпила энергию – и ту, что была в воздухе, и немного с него самого, – я покраснела. – Я просто увлеклась… нет, я хотела его выпить, – поправила сама себя, еще не чувствуя боли от стола. – Я хотела его наказать за то, что он ее домогался. Потянула – а на нем нет защиты, я и… – я запнулась. – Он же просто забыл, что хотел с ней сделать! Ничего такого не случилось!

– Господин Джарсон – джентльмен, то, что вы утверждаете – это нонсенс… – у следователя аж ручка упала на пол.

– Ну, конечно, у джентльмена чистые руки, даже когда он только что вышел из туалета, не вымыв их, – буркнула я, увидела шокированный взгляд и потупилась. Блин, совсем забыла, где нахожусь. Какие туалетные шуточки в этом мире?! – Софи плакала, – сосредоточилась я на фактах. – Она была напугана и дала Джарсону пощечину. Он испытывал сильное желание, а она – никаких подобных эмоций, я бы почувствовала.

– Вы могли просто не оценить, ошибиться…

– Я знаю, что я видела! Спросите у Софи!.. – осеклась. – Хотя она, вероятно, испугается рассказать. На этом и держатся эти гады – на том, что жертвы боятся признаться, на том, что у них репутация, а жертва полностью в его власти. Он джентльмен, значит не мог пользоваться своим положением. Он полицейский, значит не может быть предателем. А в жизни все именно так и бывает, – я эмоционально ударила по столу.

Ренслир сощурился:

– Вы тут работаете без году неделя, и утверждаете, что в полиции есть предатели?! – напряженно спросил он.

– Что? – ахнула я. – Нет, я ничего не… я просто… просто так бывает… – я не знала, как объяснить, что в фильмах вечно оказывается, что кто-то предатель и работает на мафию.

– Где бывает?

– В историях… я люблю разные интересные истории… – пролепетала я, не зная, как объяснить про кино и сериалы.

– Зачитываетесь бульварными романчиками, леди Монх? – усмехнулся Ренслир.

– А и зачитываюсь, почему бы и нет? – возмутилась я.

Он резко захлопнул свою книжечку.

– Вы свободны.