Почти сразу после ухода Франсуазы Жило в жизнь Пикассо вошла новая муза, которой суждено было стать последней возлюбленной маэстро. Их знакомство состоялось в 1953 году. В то время Пикассо увлекся керамикой и стал посещать мастерские Мадура (Madoura Pottery). Именно там его впервые увидела Жаклин Рок, женщина, которая не просто любила Пикассо, а превратила любовь к нему в свою религию. Жаклин обожала своего кумира, называла его не иначе как «мой господин», часто целовала ему руки и постоянно выказывала многочисленные иные знаки внимания и восхищения гением.

Женского самопожертвования и самоотречения, вот чего не хватало Пикассо на протяжении 10 лет счастливой жизни с Франсуазой. Получив от Жаклин в избытке и то, и другое, Пикассо обрел новый мощный стимул вдохновения. Долгая осада крепости по имени «Пикассо» принесла свои результаты. 2 марта 1961 года мечта Жаклин Рок осуществилась. Она стала мадам Пикассо. От этого брака детей не было.

Свадьба прижимистого гения отличалась удивительной скромностью. За праздничным столом молодожены пили минеральную воду, ели овощной суп, салат и оставшуюся от обеда жареную курицу. Судя по всему, не только Пикассо, но и его молодая жена не любили лишних расходов.

Любопытно отметить, что 17 из 20 прожитых с Жаклин лет художник не изображал каких-либо других женщин, кроме нее. Именно ей, последней возлюбленной Жаклин Рок, посвящено наибольшее количество работ Пикассо. Они интересны еще и тем, что написаны в разных техниках, поскольку созданы в поздний период, когда мастер, словно ставя под сомнение правильность пройденного им пути, пробовал писать, повторяя стиль многих великих живописцев.

Но эти работы – не простое подражание, достойное, по мнению Пикассо, лишь воров. Каждое из поздних творений мастера – это уникальный шедевр, в котором угадывается гений Пикассо. Нет никаких сомнений в том, что источником сил и энергии для удивительной работоспособности стареющего Пикассо стала его молодая жена. Подчеркивая покорность Жаклин, Пикассо часто изображал ее в окружении восточного колорита (например, «Жаклин в турецком костюме», 1955 год).

Жаклин Рок на самом деле была, пожалуй, лучшим и самым дорогим подарком, который жизнь преподнесла великому Пикассо. Свою старость и смерть он встретил, окруженный заботой и любовью. Впрочем, эти подчеркнутые забота и внимание были связаны еще и с тем, что мастер был полностью огражден от ненужных, с точки зрения Жаклин, встреч, которые могли бы помешать творчеству «солнца». Жесткие ограничения в общении не в последнюю очередь касались и близких художника, включая его сына и внуков.

К этому нужно добавить, что сам Пикассо к обязанностям любящего супруга, отца и деда относился с олимпийским равнодушием и одновременно с некоторой долей великодушия. Проще говоря, он платил. Художник содержал своих жен, любовниц, детей, а также жен старшего сына и его троих детей от двух браков. При этом все обеспечиваемые постоянно жаловались на его скупость, причем эти жалобы не были лишены серьезных оснований. В то же время объективности ради нужно сказать, что обязанности Пикассо по обеспечению большинства перечисленных лиц носили чисто моральный характер. В частности, формально-юридически он вовсе не обязан был помогать своему совершеннолетнему сыну, а также его женам и детям. Впрочем, сын Паоло числился водителем мастера. Однако полагающуюся ему еженедельную зарплату лишь с большим трудом удавалось время от времени выбивать у «забывчивого» отца. Всем прочим Пикассо просто перечислял «содержание», а те постоянно сетовали на скудность и нерегулярность выплат.

Завещания Пикассо не оставил. По-видимому, мастеру было решительно все равно, что именно произойдет с вещами и людьми, которые переживут его самого. А мысли о грядущей неразберихе, похоже, даже доставляли ему своеобразное удовлетворение. Другу и поверенному в делах Ролану Дюма Пикассо как-то сказал, имея в виду свою приближающуюся кончину: «Тут-то и начнется кавардак, который будет похлеще всего того, что ты повидал на своем веку, приятель». И Пикассо оказался абсолютно прав.

Наследники, как и наследственная масса, оказались разбросанными по всей Франции. Того, что состояние окажется таким огромным, не подозревал никто, включая налоговые органы и художественных экспертов. К открывшемуся наследству живейший интерес в лице своего налогового ведомства проявило французское государство, за пятьдесят лет жизни художника в стране не удосужившееся приобрести ни одной его работы. Интерес налогового ведомства объяснялся очень просто: по закону ему полагалось получить 20 % стоимости наследства.

Музей Пикассо в Париже

В данном же случае сложность заключалась в том, что наследство состояло главным образом из произведений искусства, которые никто и никогда не описывал и не оценивал. Кроме того, эти произведения были рассредоточены примерно по десяти домам. Государство назначило своим поверенным по управлению состоянием Пикассо мсье Пьера Цекри. Ему на целых шесть с лишним лет пришлось взвалить на себя все связанные с этим заботы – от устройства судьбы собак и любимой козочки художника Эсмеральды до контактов с экспертами-искусствоведами. Правда, гонорар этого достойного человека за столь изнурительный и ответственный труд составил довольно внушительную сумму – 20 миллионов франков (около 3,5 миллионов долларов). Примерно столько же получил парижский галерист Морис Реймс, отвечавший за составление объединенного каталога работ художника.

Команда оценщиков два года ездила по всей Франции, отпирая квартиры и дома, в некоторых из которых Пикассо не бывал по 10–15 лет, обнаруживая все новые и новые хранилища с художественными ценностями – заброшенными, забытыми, покрытыми пылью. В завершение этой акции французская армия получила правительственный заказ: предоставить на одну ночь в распоряжение мсье Цекри колонну бронированных грузовиков. Под солидной охраной работы Пикассо были собраны со всей страны и перевезены в хранилище Национального банка.

Увидев картины, скульптуры и рисунки мастера, впервые собранные вместе, эксперты и наследники, видимо, испытали не только восторг, но и своеобразный шок. Перед ними было огромное количество оригинальных и весьма ценимых на арт-рынке художественных произведений, созданных одной-единственной рукой, и это чем-то походило на безумие.

Оценка многих тысяч произведений, входивших в наследственную массу, завершилась лишь в 1976 году. Эта колоссальная работа была сделана во многом благодаря известному искусствоведу Морису Реймсу. Общая оценочная стоимость произведений мастера превзошла миллиард франков. А вместе с недвижимостью, денежными суммами и золотом получилось более полутора миллиардов. Как уже упоминалось, 20 % этой суммы должно было перейти к государству. Увы, радость французского казначейства оказалась преждевременной. Вместо денег перед чиновниками громоздились картины, эскизы и скульптуры. Эксперты пытались уверить их, что это, собственно, и есть полтора миллиарда франков. Казначейство же непременно желало получить свою долю в денежном выражении. Однако деньги, находившиеся на банковских счетах, уже были израсходованы – главным образом на гонорары экспертам.