– Кем, кем? – опешил сэр Джордж.

– Эгерией звали нимфу, которая вдохновляла римского царя Нуму Помпилия. Во всяком случае, так говорит Синклер.

Она имела в виду мистера Синклера Хэммонда, видного археолога и своего мужа впридачу.

– Вот бы кто далеко пошел, – сказал сэр Джордж, – будь у него хоть немного хватки. Золотая голова.

Миссис Хэммонд не пожелала обсуждать мужа. Она привыкла к его мечтательной инертности, к невозможности подвигнуть Синклера на что-нибудь великое. Раньше это выводило ее из себя, теперь она смирилась и терпеливо несла крест женщины, которой не суждено выйти за хваткого малого. Ее первый муж, горькое напоминание о былой бедности, был мистер Герберт Шейл, учтивый и расторопный продавец нижнего белья из магазина Харрода, и никакие титанические усилия не смогли поднять его выше уровня администратора. При всех своих недостатках Синклер все же лучше Герберта.

– Какой титул ты думаешь взять, Джорджи? – спросила она, чтобы переменить тему. Сэр Джордж, чей деятельный ум не отдыхал даже в минуты родственной беседы, говорил в диктофон.

– «Еженедельника Пайка», редактору. – диктовал он. – В следующий номер дашь статью «Великие женщины, которые вдохновляли великих мужей». Ну, знаешь, Эгерия и все такое. – Он виновато обернулся к сестре. – Прости?

– Я спросила, придумал ты, как будешь называться?

– Так, набросал кое-что. – Он взял блокнот. – Как тебе кажется лорд Барраклу? Или Венслидейл? Или Марлингью? Я лично склоняюсь к Майклхеверу. В этом имени есть ритм.

Миссис Хэммонд покачала головой.

– Слишком цветисто. Все слишком цветисто.

– Ну, согласись, титул должен звучать. Вспомни, что взяли себе эти последние: Бивербрук – Стратеден – Левергулм. Сила!

– Знаю, но…

– И потом, учти, – не унимался сэр Джордж, – как трудно придумать что-нибудь новенькое. Те, кого произвели раньше, разобрали самое лучшее.

– Знаю. Но из того, что ты назвал, мне не понравилось ни одно. Не то чтоб он были дурны, человеку яркому не зазозрно носить и такой. И все-таки они немножечко… ну, слишком вычурны. Не забывай, что титул, на котором ты сейчас остановишься, со временем перейдет Родерику. Мы не должны выбирать ничего, что в приложении к Родерику будет звучать комично. Довольно его имени. Родерик! – Миссис Хэммонд поморщилась. – Как я умоляла бедняжку Люси окрестить его Томасом!

Безоблачное чело сэра Джорджа вновь прорезала глубокая морщина – так счастливец внезапно обнаруживает, что в чашу его радости недружеская рука подбросила дохлую мышь.

– Я совсем забыл про Родерика, – мрачно сказал он.

Воцарилось молчание. Будущий лорд Майклхевер (а может быть, Венслидейл или Марлингью) раздраженно барабанил пальцами по столу.

– Как меня угораздило родить такую тряпку? – горько вопросил он, как вопрошали до него много крепких отцов, и много будет вопрошать после. – Ума не приложу!

– Он пошел в бедняжку Люси, – сказала миссис Хэммонд. – Она была как раз такое робкое, слабое создание.

Сэр Джордж кивнул. Упоминание о давно покойной жене не пробудило в его душе сентиментального отклика. Дни, когда он был просто Джорджем Пайком, безвестным клерком в адвокатской конторе и замирал от нежного голоса Люси Мейнард, принимавшей заказы на скудные ленчи в Холборн Виадук Кэбин, давным-давно изгладились из его памяти. Эта никчемная женщина прочно стала бедняжкой Люси, одной из детских хворей великого человека, вроде ветрянки.

– Кстати, – сказал сэр Джордж, снова беря трубку, – я собирался звонить Родерику. Я сделаю это сейчас же, – добавил он, бессознательно цитируя девиз, который, по его указанию, красовался, вставленный в деревянную рамку, на каждом столе в издательстве. – Я звонил в «Сплетни» перед самым твоим приходом, но он еще обедал.

– Погоди минуточку, Джорджи. Я кое-что хотела тебе сказать, пока ты не послал за Родериком.

Сэр Джордж покорно положил трубку.

– Чем он провинился?

Сэр Джордж фыркнул.

– Сейчас узнаешь! – произнес он дрожащим голосом обманутого в своих надеждах отца. – Пока он был в Оксфорде, я ни в чем ему не отказывал – и вот итог! Я хотел, чтоб он не стеснялся в средствах, и что он выкинул? Издал свою книжку о прозе Уолтера Пейтера [1] ! За свой счет, в алом сафьяне! И вдобавок имел наглость просить, чтобы «Мамонт» купил «Ежеквартальное поэтическое обозрение» – мерзкий журналишко, который не продается и в десяти экземплярах за год – а его, Родерика, сделали редактором!

– Все это я знаю, – не совсем терпеливо перебила миссис Хэммонд, думая о том, что у Джорджи есть только один недостаток, вот эта его привычка повторяться. – А ты назначил его редактором «Светских Сплетен». Как он справляется?

– Я к этому и подвожу. Я сделал его редактором «Сплетен», чтобы постепенно приучить к делу. Мне и в голову не приходило, что он наломает дров. Сама посуди! Работа – не бей лежачего. В действительности газетой заправляет молодой Пилбем – очень и очень толковый малый. Все, чего я хотел от Родерика, все, чего от него ждал – проявить хоть немного хватки и почувствовать себя более-менее на ногах, пока не пришло время взяться за что-то серьезное. И что же? Вот, – сказал убитый отец, – только взгляни на последний выпуск. Миссис Хэммонд взяла газету. Воцарилась тишина, нарушаемая лишь шуршанием бумаги да сопением сэра Джорджа.