Мои ладони потеют от нервов.

– Это должно сработать.

– Увидимся через пятнадцать.
– Он вешает трубку, и я нервно оглядываю свою комнату. Я знаю, что Ройс сойдет с ума, если подумает, что я ему солгала, и вдобавок ко всему, Нечестивый умнее, чем кажется. Что, если он начнет складывать хлебные крошки вместе и поймет, что я скрывала?

Я открываю сообщение Ройсу, надеясь, что он слишком пьян, чтобы что-то понять.

Я: Просто, чтобы вы знали, работа сегодня вечером - это прогулка с одним из моих заокеанских боссов и его коллегой.

Я кладу телефон на стол и быстро крашусь, а затем провожу щеткой по волосам.

Ройс: Что? Куда?

Я: Рой, с ними я в безопасности. Твой мальчик может остаться здесь, пока я не вернусь.

Повисает долгая пауза, и я как раз выхожу из своей комнаты в общежитии, когда приходит еще одно сообщение.

Ройс: Я хочу, чтобы после, тебя высадили здесь.

Мои пальцы яростно порхают по клавиатуре, когда я спускаюсь к лифтам. Я нажала на кнопку.

Я: Где это здесь, и я не знаю, как поздно я буду? И кроме того, я не хочу идти в клуб в том, что на мне надето. Я также не знаю, в каком настроении будет Джеймс. Возможно, он не захочет высаживать меня там.

Мои каблуки стучат по полу, как только я достигаю низа.

Ройс: Клуб, и это не обсуждается .

Толкнув двери, я выхожу к "Мазерати" Джея. Слава богу, за тонированные стекла.

Мой взгляд привлекает байк, припаркованный в углу, на нем сидит парень еще моложе Джипси, с капюшоном на голове. Он отдает мне честь, заводя свой мотоцикл.

Я отмахиваюсь от него. Какого хрена Ройс психует—больше, чем обычно—прямо сейчас?

Скользнув на прохладное итальянское кожаное сиденье, я закрыла за собой дверь.

– Привет.

Джеймс выезжает на дорогу, наполняя пустую тишину неловким напряжением. Отношения между ним и мной в прошлом то улучшались, то ухудшались, но независимо от того, насколько низко мы опустились, был уровень безопасности, который я чувствовала, находясь рядом с ним. Он всегда был нежен во время секса. Его безмятежность-это то, что мешало мне знать, что он никогда не убьет меня, но прошлой ночью в отеле он почувствовал разочарование. Сейчас над ним нависло темное облако неуверенности, которое заставляет меня чувствовать себя более нервно, чем обычно.

Он продолжает возить нас в один из отелей на другом конце города.

– Мы останемся на ночь тут?
– Я спрашиваю, что никогда не бывает хорошо. Еда в моем животе катится, непролитые слезы выплывают на поверхность.

– Да, Джейд. Пошли, - он нетерпеливо расстегивает куртку. Я закрываю дверь, как только выхожу, и следую за ним в вестибюль, держась позади, пока он забирает ключ.

Когда мы находимся в лифте, я отчаянно тянусь к чему-то, к чему угодно, что может гарантировать, что я выйду отсюда живой.

– Мне не нужно идти в клуб сегодня вечером.

Он не отвечает, и на секунду я думаю, что он не собирается этого делать, пока лифт не поднимается наверх и он не прочищает горло.

– О, да, ты знаешь.
– Следую за ним в коридор, темно-серые стены кружатся в замедленной съемке. Он останавливается у комнаты № 445 и вставляет карту в прорезь, пока она не издает звуковой сигнал открытия.

Он бросает карточку на стойку у двери, сжимая в руках спортивную сумку. Номер обставлен типично для пятизвездочного отеля. Чистое белье, бокалы для шампанского, мягкое освещение.

– Иди в ванную и подожди, пока я не скажу тебе выйти. Сними свою одежду и надень платье, которое там для тебя приготовлено.

Я киваю.

– Да, сэр.

Войдя в ванную через главную спальню, я закрываю дверь и начинаю раздеваться, когда мой телефон выпадает из кармана.

– Черт.
– Я забыла положить его вместе с его ключами, если он увидит, что я совершил ошибку, мое наказание будет еще хуже, чем то, что меня ждет.

Надев то же самое зеленое шелковое платье, которое он заставил меня надеть несколько дней назад, и сложив одежду в кучу, я сажусь на унитаз и открываю камеру для селфи. Я несколько активна в социальных сетях, но я не большая любительница селфи. Нет ничего плохого в девушках, которые делают селфи, я просто не могу заставить себя это сделать. Мне нравится фотографировать океан, природу. Мертвые цветы интересуют меня больше, чем хорошенькое личико. Подняв телефон на уровень глаз, я фотографирую себя с волосами, собранными в одну сторону, волнами от того, что они весь день были заплетены в косу. Мой макияж остается глянцевым и нетронутым, с безупречными линиями и безупречными оттенками. Я смотрю на фотографию и замираю. Я так выгляжу? Я кажусь... грустной. Шелковое платье свисает с одного стройного плеча, мои ключицы такие же острые, как скулы Ройса, мои ярко-зеленые глаза налиты кровью по краям. Я засовываю телефон в сложенные джинсы и брызгаю холодной водой на лицо.

– Ладно. Поехали.

– Ты можешь выйти, - говорит Джеймс из одной из спален через дверь. Распахнув ее, следую за его голосом в хозяйскую спальню. Когда я вхожу, он закрывает весь угол комнаты белыми простынями с металлической самодельной подставкой посередине. Похоже, это может быть место для фотосессии, с откидными простынями и подставкой, но когда я вижу камеру на штативе и инструменты, выстроенные рядом с ней, я понимаю, что сегодня вечером я имею дело не с Джеймсом.

Это что-то другое.