Шрифт:
Тогда, та зажравшаяся молодежь нашла на ком оторваться, чтобы развеять свою «скучную« богатую жизнь. Но цеплялся кому-то ы волосы я умею отлично.
Такую же зарвавшуюся женщину я видела и сейчас перед собой. Но пришло время сказать правду, чтобы вернуть с небес на землю ее:
– Вы ведь забыли, что мы живем в правовом обществе. И у каждого человека есть как обязанности, так и права. Да, - протянула, когда женщина давилась возмущением все больше, - представьте себе. Если изъявите желание, то подарю вам один экземпляр такого закона, как прощальный подарок, - заметила как бы между прочим.
– И основываясь на своих правах свободного человека, я требую, чтобы… - сделала секундную паузу и процедила сквозь зубы со всей накопившейся внутри злостью.
– Пошла. Отсюда. К черту.
Каждое слово выговаривала четко и ясно. Чтобы уж точно она поняла что от нее требуется. И она застыла статуей в недоумении. Не знала, что у меня есть зубы?
– Пошла вон!
– уже повысила голос, а бывшая свекровь аж отшатнулась.
Врач все это время стояла на месте и никоим образом не вмешивалась. Только, кажется, удивленно наблюдала за разворачивающейся сценой. Только ей то ли быдо любопытно, то ли стояла на подстраховке. На случай если кому помощь понадобиться. Но мне она не нужна была. Свою миссию она уже выполнила.
– Что здесь происходит?
– грозный рык Селима заставил нас троих обернуться на него. Злой и желваки ходят на скулах, на некогда родном мне лице.
Пробирает привычный страх при виде его в таком виде. А вот его мама снова чувствует свое превосходство.
Глава 4. Сын останется
– Что здесь происходит?
– грозный рык Селима заставил нас троих обернуться на него. Злой и желваки ходят на скулах, на некогда родном мне лице.
Пробирает привычный страх при виде его в таком виде. А вот его мама снова чувствует свое превосходство. Вон как вытянулась и голову высокомерно подняла.
Стиснула зубы и отвернулась от Селима. Не могу смотреть на него. Хочу оказаться как можно дальше. Стояла тишина.
– Скажите, - посмотрела на врача, впмвшись в нее взглядом, - когда мне можно будет выписаться?
Та недоуменно глянула сначала на мать Селима, а потом и на него самого. Будто не я здесь пациент.
Сжала челюсти от злости.
– Так когда?
– процедила сквозь зубы.
Женщина снова посмотрела на меня. А я все еще ожидала ответа.
– Сегодня мы вас понаблюдаем, все-таки выкидыш, а завтра посмотрим какими будут анализы. Только на из основании можно делать выводы.
– Выходите, - снова грозный голос Селима и снова волна дрожжи по коже.
Как я ненавижу этот момент. Ненавижу его. Нееавижу эту ситуауия…
Женщины уходят и мы остаемся в подеой тишине. Не смотрю на него. Хочу, чтобы оставил одну…
Но ему ничего не могу сказать. Потому что жду, что сам уйдет. Сам поймет, что все кончено…
Низ живота уже ноет от боли. Это, наверное, от того, что стжу. Но и лечь не могу. Не при нем…
Шаги гулом отдаются в помещении. Скрещиваю руки на груди, чтобы хоть какую-то преграду почувствовать. А хотелось бы, чтобы между нами была высокая непреодолимая- стена. Тогда чувствовала бы себя в безопасности.
А так…
По коже и так бегут мурашки. Липкие и предупреждающие об опасности.
– Почему так разговариваешь со своей мамой?
– прозвучал совсем рядом злой рык Селима.
– Как ты можешь говорить ей такие слова?
Как пощечина по лицу. Мамой? Серьезно?
На автомате резко повернулась к нему.
А Селим смотрит на меня. Будто исследует, высматривает что-то. И давит своей энергетикой. Желваки ходят на его высоких скулах. И щетина на лице. Для такого собранного человека как он это нонсенс. Ведь с утра первым делом бреется. Каждый день. Так и бородой обрастет скоро...
Почему думаю так?
За один день можно возненавидеть любимого человека. Но я как скоро смогу разлюбить его?
Как скоро заживет мое кровоточащее сердце. И смогу ли
А Селим смотрит в глаза, будто давит своей энергетикой.
Со всей злостью, которая охватила меня, пересеклась с ним взглядами. А он ждал ответа. Или моих извинений?
Мой гнев оказалася сильнее моего страха перед ним и слова сами собой сорвались с губ:
– Ты серьезно?
– голоса не повышала, говорила даже тихо, но с тем отчаяньем, которое плескалось внутри меня.
– Какая она мне мама после всего, что было? После всего того, что вы сделали сегодня? Раньше был ты Селим. Мой муж, ради которого я терпела все унижения и оскорбления со стороны твоей матери. И потеряла, - и голос дрогнул. На секунду прикрыла глаза и продолжила уже обвиняя, - такого долгожданного ребенка. А теперь ты для меня как муж уже не существуешь. И мама твоя больше для меня никто,
Отвернулась резко, не желая больше его видеть или разговаривать с ним. И быстро утерла скатившиеся из глаз мокрые дорожки. Как ни старалась быть сильной, но не смогла сдержаться от слез.
Не могу я так больше…
– Уходи, - попросила тихим голосом, опираясь одной рукой о постель, а вторую кладя на живот. Туда, где недавно зарождалась новая жизнь. А теперь ее нет.
– Я твой муж. И останусь им навсегда, Эльнара, - решительный низкий голос Селима отрезвил. Повернула к нему голову в недоумении. Он стоял наклонившись кл мне, опираясь одоой рукой об изголовье железной кровати, а другой рядом с моей ногой.