Еще говорят, что испытания меняют человека! Как был Ник язвой, так язвой и остался. Я ему об этом прямо сказал. А он мне ответил, что сделал, оказывается, девушке комплимент и что я, кроме как мечом махать, ничему в своей жизни не научился, и что перед Дарьей стоит в общем-то непосильная задача: сделать из меня человека, и что если это ей удастся, то вся наша семья в полном составе будет ей благодарна.

Ладно. Я промолчал, потому что Дарье его, с позволения сказать, комплимент страшно понравился: она даже покраснела от удовольствия и засмеялась. Вот такой у меня брат. И если кто-то думает, что иметь братьев – одно сплошное удовольствие и никаких проблем, он здорово ошибается.

– Претензии не ко мне,– запротестовал Ник.– Это к Ма и Па.

У меня, между прочим, пять братьев, и я подумал, что если по каждому из них буду предъявлять Ма претензии, то это будет слишком. Видимо, мне придется проблемы с братьями решать самому.

– Серебро нужно,– сказал Ник,– иначе с оборотнями не справиться.

– У меня есть кольцо,– встрепенулась Дарья.– Серебряное.

– Этого мало,– покачал головой Ник.– Разве что на одну пулю хватит. А где у вас серебро можно достать?

– Наверное, в ювелирном магазине...– Дарья даже растерялась.– Только там деньги нужны.

– Дэнги сделаем, это ерунда.

– А почему бы тебе серебра не наделать, фальшивомонетчик несчастный!

– Вообще-то можно,– сказал Ник.– Только превращение веществ – процесс длительный, энергии много требует, так что лучше взять готовое.

Я с ним согласился. Ник не все сказал Дарье. Пробовали мы с ним уже как-то делать серебро. Только вышла у нас всякая ерунда. Па тогда страшно рассердился, потому что мы много разных металлов перепортили, уйму энергии потратили, ну и прочие побочные эффекты.

– Эх вы, халтурщики! – упрекнула нас Дарья.

– Молодость,– сказал Ник.– Самонадеянность подвела.

Это уж точно. Ника его самонадеянность не раз уже подводила, и меня с ним заодно.

И опять мы с Ником поругались. Дарья нас примирила, правда, не до конца, потому что Ник ворчал всю дорогу до ювелирного магазина. И то ему не так, и это не этак. Дэнги он, видите ли, делать не желал, а хотел просто так взять серебро, наплевав на местные обычаи. Потому что-де времени у нас в обрез и сейчас просто-напросто не до церемоний. Мы стояли посреди торгового зала и ругались так громко, что вокруг нас стали собираться люди. Вскоре образовалась весьма приличная толпа.

– Сделаем дэнги! – настаивал я.

– Возьмем так! – орал Ник.

– Так брать нельзя,– сказал незаметно подошедший Копытин.– Надо платить.

– Здравствуй, Копытин,– приветствовал я его.– Это мой брат: он недавно прибыл и ваших обычаев еще не знает.

Копытин кивнул головой и улыбнулся Нику. И еще несколько человек, сопровождавших длиннорукого стражника, тоже закивали головами.

– Деньги ты можешь взять в отделении милиции. Они твои. Распишись только в получении. У меня машина в двух шагах. Через пять минут вы вернетесь сюда.

Ник поморщился, но согласился. Копытин обрадовался, да и я, признаться, вздохнул с облегчением. Ник жутко упрямый, и если ему что-то втемяшится в голову, то свернуть его с избранного пути бывает очень трудно. А тут еще такая незадача со стрелой, которая угодила неизвестно куда и непонятно в чьи руки.

Через десять минут мы были в отделении. Народу там собралось значительно больше, чем в прошлый раз, и это обстоятельство меня слегка насторожило. Нику понравились стволы, которые были в руках стражников, а меня они навели на размышления, весьма нелестные для КОПЫТИНА.

Тут в помещение вошли еще двое: уже знакомый мне седоватый капитан и человек в черном с оловянными глазами жабовидного пщака. Смотрели эти глаза на нас с Ником весьма недружелюбно. А лицо незнакомца можно было назвать даже приятным, если бы не кривенькая улыбочка на тонких губах. Честные люди так не улыбаются.

– Вот,– сказал Копытин.– Доставил.

– Нам бы дэнги,– пояснил я.– Мы торопимся.

– Шутник,– нахмурился седоватый капитан.– Ума не приложу, как он тогда ушел из камеры! Прошу сюда, Николай Степанович.– Капитан указал незнакомцу на свободный стул.

Мы тоже присели к столу, потому что они, похоже, собирались долго с нами разговаривать. Нику это не понравилось. Он бросил на Копытина суровый взгляд и пообещал поговорить с ним попозже. Копытин пробурчал что-то себе под нос. Я сумел разобрать только «молокосос» и «не таких видал».

– Придется вас, ребята, арестовать,– сообщил нам капитан.

– Арестовать – это как? – спросил Ник.

– Взять под стражу,– пояснил человек в черном, которого называли Николаем Степановичем.

В его круглых глазах жабовидного пщака было что-то скользкое и холодное, словно в них навек поселились мокрицы.