Не услышав привычно-армейского четкого ответа Эрми повысил тон:

— Отвечать нужно — «Да, тренер!» Еще раз, это понятно?

— Да, тренер!

— Так-то лучше. Вы все — молоды, здоровы, находитесь в отличной физической форме. Если с вами что-то случиться — вас подлечат. А потому — ваша задача дойти до во-о-он того красного дыма, — бывший сержант сунул руку в карман и нажал кнопку на пульте.

Хлопнул и зажегся фальшфейер метрах в семистах от шеренги. Раздалась парочка горестных вздохов — между расположением студентов и финишем находилась настоящая полоса препятствий!

— На ста-а-арт! Внима-а-ание! Марш!

Девушек тут не было — только мощные как быки парни, чьи тела были подобно скульптурам ваяли медики академии. Из этого сонма атлетичных фигур выделялась одна — худая и нескладная. У Эрми даже глаз дернулся — это что, развязанные шнурки? Что за безразмерное джерси, где форменное синее поло? И вообще — какого черта это чучело делает в его секции?

Но команда была отдана, и расхристанное чучело — между прочим, в строю стоял замыкающим, ух, дылда — рванулся вперед вместе со всеми. Первый этап — бег с препятствиями — все преодолели довольно быстро. Какие-то парни просто сшибали барьеры, не затрудняя себя прыжками. «Этих — в абордажники!» — ухмыльнулся Эрми. Он выискивал долговязую фигуры и даже моргнул, когда заметил дылду далеко впереди — он как заправский эквилибрист перебежал по веревке ров с водой! Там нужно было цепляться руками и ползти, а не бежать!

На этом эскапады странного студента не кончились — дощатая стена, на которую предполагалось взбираться, помогая друг другу, была преодолена им весьма экстравагантно — он оттолкнулся ногой от бетонной тумбы, на которую лихо спрыгнул с веревки, потом — от стены, потом — снова от тумбы, едва не исполнив шпагат, и вуаля — стоит на вершине, балансируя руками аки ангел Божий крыльями. И джерси это — непотребного вида — развевается на ветру. Спрыгнул, сделав переднее сальто, и побежал дальше.

— Квадр-р-р-роцикл! — прорычал Эрми.

Услужливый андроид тут же подогнал ему технику. Выкрутив рукоятку до упора и взревев мотором, сержант умчался в сторону красного дыма, обозначающего финиш. Напоследок он обдал щебнем и комьями земли печального робота, и не услышал как тот пробормотал, глядя ему вслед:

— Кожаный ублюдок.

Только на финише, глядя как ловко этот тип маневрирует, уклонами и нырками избегая ударов чудовищных лап «молотилки» — бывшего детского аттракциона — Эрми сумел склеить три картинки в своем мозгу: первый в этом году бой в Круге, стрелка из тира и эту худобу в нестандартном спортивном костюме.

— Виньярд, а ну иди сюда! — глаза сержанта метали молнии. — Имя, звание, подразделение, должность!

— Э-э-э-э… Сью Виньярд, каботажное судно «Утюг», штатный кок!

— Ответ неверный, Виньярд, еще один такой и выйдешь со мной в Круг!

— Но, сэр!

— Имя, звание, подразделение, должность согласно уставу!

— Сью Виньярд, техотдел колонизатора типа «ковчег» Кашалот, монтажник-пустотник…

— В Круг, засранец, мать твою. Ты хочешь мне лапшу на уши повесить? В Круг немедленно, я сказал!

— А это нормально? Преподаватели могут физически наказывать студентов за ответы, которые пришлись им не по нраву? — поднял бровь Сью.

— А я не наказываю тебя, Виньярд! У нас с тобой конфликт, потому как ты брехун и скорее всего шпион. Так что в Круг, и я выбью из тебя дерьмо, мерзавец, мать твою!

Поединки между преподавателями и студентами в общем-то случались. Один раз даже из-за женщины дрались, правда никто из них так и не признался из-за какой именно. Пожалуй, самой памятной встречей в круге было столкновение самого ректора Зборовски с парнем со Шварцвальда — талантливым и амбициозным сыном какого-то тамошнего конунга. Получив зубодробительную серию в голову, храбрый варвар признал безусловное лидерство профессора, научился читать и писать за полтора месяца, базовую программу освоил за год, принялся за органическую химию и теперь работал директором завода по производству сложных полимеров — гениальный парень!

Но это всё было давно. Так что взглянуть на то, как тренер по многоборью будет выбивать дурь из несчастного студента пришли многие. В том числе и сам ректор.

— Какая муха тебя укусила, Эрми? — спросил Зборовски.

— Он шпион! Засланец! Подсадная утка! Он сдаст нас с потрохами! — кипел вояка.

— О, Господи… Эрми, уймись, — профессорская длань совершила классический жест «рука-лицо».

— Не уймусь! Он агент — и точка.

— Агент — не агент… Это не имеет никакого значения, понимаешь?

— Не понимаю и понимать не собираюсь! Он пытается нас использовать, у него есть какое-то задание, говорю вам! Я до его величества дойду, ей-Богу, если вы мне не верите!

— Он, кстати, завтра заедет. Не Бог, конечно, а величество. Может, не станешь тут мордобитие устраивать?

— Ну уж нет. Я выведу его на чистую воду! Или пусть сдается. И признается что он агент.

Зборовски был в курсе истории появления Сью на Ярре, и потому просто покачал головой. Эрми явно не остановить — он закусил удила. Виньярд тоже сдавать назад не собирался — он скинул джерси и разминался, демонстрируя татуированный торс, перевитый тугими жгутами крепких мышц. Ректор засмотрелся на странный узор татуировок, и поймал себя на том, что его мозг пытается обработать увиденное сразу в десятке известных знаковых систем, и как будто что-то начинает складываться, но это было слишком похоже на шизофрению, и потому Зборовски плюнул и сказал: