Он ушел размашистым шагом, надеясь, что не слишком очевидно оборвал разговор, а миссис Моллой повернулась к мистеру Моллою.

— Что ты думаешь, Мыльный?

— Удивляюсь, киска.

— Шимп сказал бы, что продает дело.

— Не знаю, не знаю. Он о делах не распространяется.

— А с чего бы он все вдруг взял и продал?

— Может, решил слинять. Этому хорьку часто приходится делать ноги.

— Тоже верно.

Оба погрузились в задумчивость и молчали до самого дома.

Заботливая горничная проводила Джефа в отведенную ему комнату. Он уже переоделся и отдыхал, куря, когда дверь распахнулась под действием неудержимой силы, и на пороге появилось нечто очень большое.

По добродушной улыбке на монолитном лице, Джеф понял, что его посетил Джордж, виконт Аффенхемский. В нем не было и капли холодного высокомерия, которое помешало единению душ в их последнюю встречу.

— Хариер? — любезно проговорил монументальный пэр. — Пришел посмотреть, хорошо ли вас устроили.

Джеф ответил, что все отлично.

— Вот и ладненько, — сказал лорд Аффенхем. — Вот и ладненько.

Он говорил рассеянно и, хотя еще не впал в транс, уже не слушал Джефа. Он бродил по комнате, пустым взглядом скользя по сторонам. Взял пижаму Джефа, важно повертел ее в руках. На столике у кровати лежала книжка. Лорд Аффенхем взял и ее, пролистал несколько страниц. Заодно он взял и уронил фарфоровую статуэтку, которая украшала камин.

Звон, с которым произведение мелкой пластики разбилось о чугунную решетку, вывело мыслителя из задумчивости. Вернувшись к яви, он водрузился в кресло и массивным пальцем постучал Джефа по колену. В лице, смиренном и отеческиласковом, словно чучело совы в витрине таксидермиста, читалась самая искренняя приязнь.

— Я хотел поговорить с вами молодой человек.

Джеф вежливо ответил, что тоже считал мгновения до этой встречи.

— Помните, о чем мы говорили в конторе?

Джеф удивился. Он решил, что забывчивый собеседник заподозрил у него такие же провалы в памяти.

— Вы хотите сказать, про бриллианты? — спросил он.

— Да не про бриллианты, лопни кочерыжка. О том, что вы влюбились в мою, черт побери, племянницу.

Джеф предпочел бы, чтобы прекраснейшую из женщин не называли черт побери племянницей, но оставил замечание при себе. Благоразумие требовало обращаться со старым чудаком уважительно.

— Помню.

— Еще не разлюбили?

Джеф заверил, что два с половиной часа ничуть не умерили его страсть. Лорд Аффенхем явно успокоился.

— Вот и хорошо, а то я ей рассказал.

Джеф, при всем своем хладнокровии, вздрогнул.

— Рассказали, что я ее люблю?

— Да-а.

— Ага, ага… И что она?

— Задумалась.

Джеф ответил, что ему это не удивительно.

— Мне показалось, она вас взвешивает.

— Ага, ага…

— В чем дело? Что-то вы сникли.

— Нет, нет. Конечно, в таких делах всегда лучше ясность. Просто мне подумалось, что ей это могло показаться несколько внезапным.

— Конечно. Для того я ей и сказал. С такими, как Энн, главное — внезапность. Послушайте. — Лорд Аффенхем снова постучал его по колену. — Я скажу вам одну вещь. Когда я вас увидел, вы мне сразу понравились.

— Спасибо. Уверяю, что и я, со своей стороны…

— Не перебивайте, черт возьми. Я сказал, что вы мне сразу понравились. У меня глаза, как рентген, вижу людей насквозь, и я мигом понял, что вы — славный малый. У меня детей нет… по крайней мере, я так думаю, — добавил лорд Аффенхем после минутного размышления, — и я смотрю на вас, как на сына. Как на сына, черт побери. Вы — тот муж, которого бы я желал Энн. Парень, хоть куда, в точности как я в ваши годы. Теперь таких не делают. Возьмите хоть Лайонела Грина. Вы знаете племянника миссис Корк?

— Встречались.

— Размазня, — сказал лорд Аффенхем. — Хивеянин и евусей. А Энн взяла и с ним обручилась.

— Что?!

— Истинная правда. Могла выбирать из лучших людей страны, и на те — обручилась с Лайонелом Грином.

Джеф онемел. Он оказался совсем не готов к этой новости. Правда, миссис Корк что-то такое говорила, но он не обратил внимания на ее бред. Конечно, решил он, если тетка что-то приметила, значит, эта паскуда Грин одолевает Энн гнусными приставаниями. А в то, что глаза ее горели огнем, когда она читала про его, Джефа, безжалостные обличения, он попросту не поверил. На самом деле глаза ее блестели от удовольствия — какая девушка не порадуется, читая, как ее назойливого ухажера окоротил блестящий молодой адвокат?

— Вы этого не говорили!

— Как же не говорил, когда сказал.

— Это просто ужас.

— Кошмар.

— Мы должны ее спасти.

— Вот именно. Отбейте ее.

— Отобью.

— Легко сказать. А что именно вы намерены делать?

— Ну…

Лорд Аффенхем поднял руку, словно постовой на перекрестке.

— Довольно. Мне все ясно. Вы думаете не о том. Если бы вы думали, то не мычали бы. Вы бы сказали: «Что я намерен делать? Вот что. Я налечу на нее, черт возьми, как ураган!» Да, так бы вы сказали, и так вам нужно сделать. Хватайте ее! Прижимайте к сердцу! И покрепче! Чтобы ребра хрустнули! Ну, и целуйте, конечно. Целуйте без остановки. И все время говорите, что искали ее всю жизнь. Она мигом забудет про своего напомаженного лакировщика.