– Я на минутку, Никки, - сказал он.
– Вылет самолета отложили до завтрашнего утра. Я привез орхидеи для твоей жены. Их доставили сегодня на самолете с Филиппин для миссис Макартур. Я обедал у них и выклянчил у нее половину.

Уайт провел Донахью в столовую и поставил цветы в вазу.

– Спасибо, Уолт, Марико будет потрясена. Такие богатые букеты можно видеть только в домах миллиардеров, и то не каждый день...

Уайт предложил гостю вино, но тот попросил кофе.

– Я скоро поеду в Испанию, - сказал Донахью, - и хотел бы оттуда прислать твоей жене медальончик или камею и выгравировать на этой штучке ее имя и фамилию иероглифами.

– Но Марико теперь миссис Уайт, а Уайт пишется фонетическими знаками, а не иероглифами.

– Нет, мне нужна ее японская фамилия, которую она носила в те дни, когда мы встретились на пароходе. Хочу, чтобы мой подарок напомнил ей тот рейс. Ее девичья фамилия была, кажется, Хай...ами?

Уайт написал иероглифы на листочке.

– Нет, Хаями. Пишется двумя иероглифами, первый - "хая", второй - "ми". А Марико - тремя иероглифами.

Донахью подул на листочек, осторожно сложил его и засунул в бумажник.

Уайт поставил перед Донахью чашечку кофе и достал с полки небольшой альбом.

– Забыл тебе показать утром. Мы снялись тогда на память на аэродроме в Сан-Диего перед вылетом в Австралию. Наш квартет.

Донахью стал разглядывать маленькую потемневшую фотографию.

– Это, кажется, Камберленд. Где он?

– Погиб в бою в Коралловом море.

– А Шривер?

– Погиб у Гуадалканала.

Донахью сделал глоток из чашки.

– А где Пейдж? Наш боевой, шумный, лысый Пейдж?

– Командовал эскортным судном, сопровождавшим караван, и погиб около Мурманска.

Донахью с восхищением чмокнул губами:

– Великолепный кофе! Наверное, джава-бленд?

– Нет, простой максуэл.

– Значит, ты умеешь заваривать. Это тонкое искусство.
– Донахью сделал несколько глотков.
– А мы с тобой, хвала всевышнему, случайно уцелели. Ты один раз был ранен?

– Нет, два.

– Я тоже чуть не погиб. В Лондоне в сорок третьем на улице... как ее... На ней большой букинистический магазин.

– Чаринг-кросс.

– Да, на ней. Меня чуть не раздавил пьяный шофер, еле успел отскочить в сторону, а моя дама...

Зазвонил телефон. Уайт взял трубку и, утвердительно ответив, передал трубку Донахью.

– Кто?
– спросил Донахью.

– Это я, Куросиво. Я выполнил ваш приказ - узнал все. Нашел человека, который расшифровал записку, посланную в адрес Идэ из третьего отдела.

– Ну?

– В записке говорится: "Наземных выступлений не предпринимать до тех пор, пока не будет дан сигнал по радио: "Старый пруд, прыгнула в воду лягушка".

– Ну?

– Вот и вся записка.

Донахью фыркнул:

– А почему надо было умирать из-за такой чепуховой бумажки?

– Он не выполнил приказа.

– Какого приказа?

– В конце записки три "кью". Они означают: "По прочтении сжечь". А он этого почему-то не сделал. И поэтому казнил себя.

– Понятно.

– А вторая тайна еще проще. Насчет сводки погоды, которую должны были передать в качестве сигнала нападения.

– Ну?

– Я выяснил совершенно точно. Четвертого и пятого декабря никаких сигналов не подавали.

– Как? Была же...

– Четвертого и пятого передавали по станции Джэй-Ви-Три Даблью сводку погоды относительно северного ветра. Но это был вовсе не сигнал, а простая сводка погоды, которая шла вслед за последними известиями в обычной токийской коротковолновой передаче для заграницы.

– Не может быть... Непонятно... Проверили как следует?

– Проверил с помощью бывшего полковника Мураи из осведомительного отдела ставки, он ведал всеми нашими радиопередачами для заграницы перед войной. Он разыскал в архиве копию сводок погоды, переданных четвертого и пятого. Я переписал текст: "В районе Токио сегодня ветер северный, постепенно..."

– Ладно, понятно.

– Вот эту сводку вы приняли за...

– Понятно. Завтра утром позвоню.

Донахью повесил трубку.

– Еще чашечку?
– предложил Уайт.

– Нет. Я еду, меня ждут.

Уайт с улыбкой взглянул на Донахью:

– Не хочешь поделиться со своим старым другом?

– Ах, да... Выяснилось, что записка на имя Идэ была ерундовая, а три буквы в конце означали, что записку надо уничтожить сразу по прочтении. Ну, я поехал, у меня куча дел.

– Постой, - в голосе Уайта звучало удивление.
– А как же со второй тайной? Насчет сигнала...