— Так-то лучше, — сказал он. — А теперь давай посмотрим, чему ещё ты научился за последние двести лет.

Секунду спустя Каин лежал на спине, бессмысленная ярость бурлила в его венах, и он почти вскочил, отчаянно пытаясь сопротивляться. Но он оставался на месте ещё мгновение, контролируя своё дыхание, возвращая своё внимание к холодной, кристальной ясности. Михаил знал, что делает, доводя своего врага до бешенства, а затем атакуя его слабое место. Если бы Каин вскочил и попытался выбить из него дерьмо, у Михаила было бы преимущество.

Он приподнялся на локте, наклонив голову, чтобы посмотреть на своего врага.

— Это лучшее на что ты способен? Очевидно, что двести лет не сделали для тебя большой разницы. Или киска твоей жены тормозит тебя?

Михаил двигался так быстро, что обычный человек не заметил бы его, но Каин ожидал этого, и он проворно убрался с дороги, когда Михаил с рёвом бросился к нему.

— Может быть, твои яйца остались у неё, — продолжил Каин. — Потому что, чёрт возьми, у тебя их точно нет.

Михаил врезался в него, но Каин был готов. Нет ничего лучше, чем напасть на жену мужчины и его мужское достоинство, чтобы привести его в убийственную ярость. Не то чтобы Каин хотел убить Михаила. Азазель был его конечной целью. И не сейчас.

Пока нет.

Бой был быстрым и жестоким. Он прыгнул и ударил Михаила ногой в голову, и архангел ответил жестоким ударом по почкам, заставив Каина согнуться пополам. Его чуть не вырвало, но мгновение спустя он снова задвигался, ударив Михаила локтем в печень, удовлетворённо слушая, как тот давится от боли, слыша треск ломающихся рёбер. Михаил завел ладонь под подбородок Каина, запрокинув его голову назад, что было бы смертельным ударом для людей. Каин сделал ложный выпад, затем пнул Михаила в руку, сломав ему запястье и три пальца, на его окровавленных губах появилась дикая усмешка удовольствия, которая соответствовала его противнику. Михаил снова упал, тяжело ударившись о цемент, и Каин понял, что всё-таки убьёт его. Он собирался приземлиться ему на грудь и размозжить рёбра и сердце. Рот и лёгкие Михаила наполнялись кровью, и он тонул в ней, и Каин не мог остановиться, потребность была слишком велика, кто-то должен был заплатить, и он двинулся на смертельный удар.

Он просчитался. Увидел в последнюю минуту, что Михаилу удалось повернуться и ударить ногой вверх, его нога соприкоснулась с головой Каина, и он рухнул на него сверху, повсюду была кровь.

Тишина. Полная и абсолютная тишина, и он подумал, на что похожа смерть. В комнате было полно людей, но он ничего не слышал. Никто не двигался, и, возможно, это тоже было частью смерти, что все застыли на месте.

За исключением того, что Михаил лежал под ним, его повреждённая грудь двигалась вверх и вниз, когда он изо всех сил пытался дышать, и Каин чувствовал разрывающую боль в голове, агонию сломанной ноги, о которой он даже не подозревал, и медный привкус потраченной впустую крови, так отличающийся от насыщенной, пряной сладости женской крови.

Он услышал медленный хлопок где-то позади себя, к которому присоединился ещё один, пока весь зал не взорвался аплодисментами, и Каин усмехнулся про себя. Он знал, как войти, и он знал, как выйти.

Ему с трудом удалось встать, затем он посмотрел вниз на своего поверженного врага. Тёмные глаза Михаила горели яростью, но он не мог пошевелиться, и Каин долго, задумчиво смотрел на него.

— Ты просто позволишь ему лежать там и истекать кровью до смерти? — голос Виктории Беллоны был едким. — Или мне придётся тащить его жалкую задницу к океану?

Каин повернул голову. Богиня выглядела крайне раздраженной, уверенной в том, что погружение в ледяную соленую воду вернёт ей её избитого мужа.

Он тоже это знал, даже если его временно ослепила жажда убийства. Если бы он действительно хотел смерти Михаила, ему нужно было бы сделать это наедине, где никто не смог бы его спасти.

— Я нахожу, что мне самому не помешало бы поплавать, — сумел сказать он, его язык заплетался за разбитым лицом. Его челюсть тоже может быть сломана, ошеломленно подумал он.

Он наклонился, и ему потребовались все последние силы, чтобы поднять Михаила на ноги. Если бы кто-нибудь совершил ошибку, пытаясь помочь ему, ему пришлось бы надрать им задницы, а он чувствовал себя слишком легкомысленно. К счастью для всех них, они держались от него подальше.

Просунув своё плечо под руку Михаила, он потащил его к дверям, которые были открыты в сторону моря. Это было медленно, но у них было время. Его одежда была красной от их объединённой крови, и эта мысль позабавила его. Неужели они с Михаилом каким-то образом сблизились в своей жестокой, грязной борьбе не на жизнь, а на смерть?

Он увидел Марту в последнюю минуту. Она стояла одна позади, и он сразу понял, что она не была одной из тех, кто аплодировал их эпической битве. Она выглядела больной. Если бы он не тащил Михаила, то пожал бы плечами. Жизнь среди Падших должна была стать намного более кровавой. Ей придётся привыкнуть к этому.

Он бы не добрался до края моря, если бы Михаил не восстановил некоторую подвижность, и вместе они преодолели последние несколько футов, пока ледяная солёная вода не подхватила их, вытащив наружу. Каин почувствовал, как темнота сомкнулась над его головой. Он подумал о Марте, с её списками, её потрясённом выражении лица и её сладких губах. Марта. Он собирался овладеть ею, когда она вернётся с моря, он собирался слизать соль с её кожи и выпить океан из её груди. Он собирался утонуть в ней.