— Ты вообще ничего не чувствуешь, не так ли? Ты стоял и смотрел, как Тамар разрывали на куски, и ты не только ничего не сделал, чтобы остановить это, ты даже не моргнул, когда она умерла в криках агонии. Ты ничего не почувствовал. Ты холодный, мёртвый ублюдок, и моё убийство ничего не изменит.

— Тогда зачем это делать?

Каина сжал нож.

— Потому что ты здесь.

Он вытащил нож, и тот сверкнул на солнце, когда он осмотрел его. Да, это был хороший выбор. Он всегда был талантлив в обращении с ножом, и ему нравилась эта интимность. Он хотел чувствовать каждый удар и думать о Тамар.

Тамар, которую он больше не мог себе представить. Он забыл её лицо первым, более тысячелетия назад. Затем её голос. Потом всё, что касалось её, кроме воспоминаний о его любви. Любовь, которую он никогда больше не почувствует.

Азазель наблюдал за ним, совершенно расслабленный.

— Убив меня, ты почувствуешь себя лучше, Каин? Заполнит ли это эту чёрную дыру внутри тебя? Потому что я так не думаю. Я думаю, ты зол, сбит с толку и растерян, и ты так долго думал о мести, что это стало автоматическим. И ты ошибаешься. Я что-то почувствовал, когда Уриэль убил твою жену, даже если и не показал этого. Я был болен, взбешён и сломлен.

— Тогда почему ты ничего не сделал, чтобы остановить это? — выплюнул он. — Почему ты ничего не сказал, ради Бога?

— Ты идиот, — сказал Азазель почти добродушным голосом. — Мы не могли. Уриэль выстроил нас в ряд, а затем лишил возможности двигаться, говорить или даже реагировать. Мы были молчаливыми стражами того, что он делал, и это должно было напугать нас до чёртиков, уберечь от повторения той же ошибки. И если ты сомневаешься во мне, вспомни о тех узах, которые удерживали тебя. Они не были физическими, но они сдерживали тебя, так что ты мог только смотреть и кричать. Нам не дали возможности кричать.

— Я тебе не верю, — он крепче сжал нож.

Сначала он перерезал бы Азазелю горло, потом отрезал бы ему язык, всё, что угодно, лишь бы остановить его ложь.

— Ты знаешь, что это правда, — решительно сказал Азазель. — Ты просто не хочешь в это верить. Я знаю, ты что-то планировал, ты хочешь уничтожить всех нас, тех, кого ты винишь в том, что позволил Тамар умереть. Но в глубине души ты знаешь, что пытаешься загладить свою собственную вину.

— Спасибо за аматорскую психологию, — прорычал Каин

Улыбка Азазеля была холодной и презрительной.

— Итак, ты работаешь с Уриэлем, чтобы уничтожить нас всех? Если ты собираешься убить меня, то нет ничего плохого в том, чтобы сказать мне об этом.

— Работаю с Уриэлем? Что ты за идиот такой? Ты думаешь, я пошёл бы на все эти неприятности, чтобы вырезать твоё сердце, когда человеку, который на самом деле убил мою жену, это сойдёт с рук? Нет, Азазель. Я собираюсь научить Падших, как победить Уриэля. Как только ты умрёшь, я собираюсь показать им, что их правила и их жизни основаны только на лжи, и когда они примут это, им больше нечего будет терять. И это единственный способ победить Уриэля в его собственной игре.

Азазель посмотрел на него.

— Очевидно, ты планировал это в течение долгого времени.

— У меня были тысячелетия.

— И ты не думаешь, что Падшие будут возражать, если ты убьёшь меня? — Азазель казался не более чем слегка любопытным.

— Я скажу им, что ты знал правду о Шеоле и намеренно ввёл всех в заблуждение.

— И что именно является правдой?

— Что не существует такой вещи, как кровная связь. Ты хранил это в тайне, чтобы контролировать ситуацию через так называемый Источник, кто бы ни имел несчастье быть твоей женой в то время. Ты знал, что мы неуязвимы для огня, но ты убедил всех, что это смертельный яд, ещё одна вещь, чтобы держать их под большим пальцем.

На лице Азазеля ясно читалось недоверие.

— И ты говоришь мне, что это не так? Я видел, как члены Падших заболевали и умирали от простого прикосновения пламени. Ты сумасшедший. В следующий раз ты скажешь мне, что море нас не исцеляет.

— Это так. Единственная причина, по которой огонь убивает Падших, заключается в том, что они верят, что так оно и будет. То же самое и с кровью. Это способ сохранить верность Падшим, держа ваше тесное маленькое общество под твоим контролем.

— Интересно, — пробормотал Азазель. — Однако ты забываешь об одном важном моменте.

— Каком?

— Что они больше не находятся под моим контролем. Я бросил их, исчез. Разиэль теперь правит Падшими.

— Он твоя марионетка.

Азазель рассмеялся.

— Не позволяй ему слышать, как ты это говоришь. Его легко вывести из себя, и он на взводе из-за того, что скоро родится ребёнок.

— Ещё одно доказательство того, что правила — это иллюзия. Всё, что потребовалось — это немного промыть мозги твоей жене, и у нас внезапно случилась чудесная беременность.

— Мы? — эхом отозвался Азазель. — Я не думал, что ты всё ещё считаешь себя частью Падших. Я думал, ты хочешь, чтобы мы все умерли.