– Есть!

– Ну вот, все получили указания. Но это все день сегодняшний. А теперь давайте сообща подумаем о будущем. Как мы собираемся жить и развиваться дальше. Вы должны были подготовиться, подумать. Прошу высказываться.

Все высказались. Кто-то коротко и четко, кто-то путанно и витиевато, но все ораторы сходились к тому, что территорию откусили изрядную, надо бы теперь ее обживать и обустраивать. Собственно, Бородулин и сам склонялся к этой идее. В самом деле, создан устойчивый анклав, который вполне может обеспечить основные свои потребности. Теперь надо развивать поселения, выискивать по лесам новых попаданцев, строить инфраструктуру. Смущал лишь один момент: все серьезные приобретения, все бонусы от Экспериментаторов доставались именно тогда, когда они не сидели ровно на пятой точке, а двигались. И чем активнее двигались, тем весомей был приз. Впрочем, сейчас, по зиме, движение в буквальном смысле заморожено. Так что в ближайшие полгода, как бы того ни хотелось, придется c активными действиями притормозить.

– Хорошо, так и запишем. А теперь я жду от вас конкретных предложений по реализации генеральной линии. Желательно, с обоснованием.

Вечером того же дня к Андрею зашел Михайленко.

– Поздравляю вас, Андрей Владимирович. Сегодняшний день можно без преувеличения считать днем рождения государства.

– Вы так считаете?

– Да, считаю, и могу объяснить.

– Будет любопытно услышать.

– Извольте. Государство – по определению – это организация. Его основа – это бюрократия. А у нас до сих пор было, простите, сборище людей. Племя, община, если хотите. Да, какое-то направление движения им придавать удавалось. Но вы ведь сами ощущали, что этого было недостаточно для эффективного управления. А теперь все в порядке. И более того, вы еще увидите, что и люди в большинстве своем одобрят такой ваш заход.

– Если честно, я в этом не уверен.

– И напрасно. Вспомните, как часто в нашей прошлой жизни народ поминал твердую руку. Да и моя собственная бабушка, светлая ей память, говорила бывало: «Сталина на вас нет». Но ведь твердая, сильная власть – это не обязательно репрессии и лагеря. Это, в первую очередь, экономическая и политическая стабильность общества и возможность с разумными затратами удовлетворять материальные и духовные потребности людей. Вот вы эту твердость власти и продемонстрировали.

– Вы говорите убедительно, Станислав Наумович. Но мне бы хотелось ваши слова обдумать.

– Думайте на здоровье, у вас вся ночь впереди.

Михайленко улыбнулся, но тут же посерьезнел.

– Но я, собственно, зашел по другому вопросу.

– Что ж, задавайте свой вопрос.

Заместитель подошел ближе и понизил голос.

– Андрей Владимирович, я заметил, что среди прочей литературы вы заказывали вполне секретные наставления по обращению с оружием.

– Было дело.

– Так вот: раз Экспериментаторы дают вам такую литературу, может, дадут возможность получить личные дела людей? Из полиции, спецслужб каких-нибудь. Да хоть те же медицинские карты. Все Роме попроще будет. Да и мне тоже. Раз вы меня на кадры посадили – не думайте, я не против, - но хотелось бы знать о прошлом наших граждан. Вот мы, к примеру, приняли к себе остатки мажорной группировки. А, может, они патологически асоциальны? Надо это выяснить прежде, чем возникнут проблемы. А то сейчас они отогреются, успокоятся, решат, что от… отлегло, в общем. И возьмутся за старое.

Бородулин несколько секунд подумал, потом кивнул:

– Пожалуй, вы правы. Я попробую. Подходите завтра к полудню со списком первой очереди, подскажете, если что, куда тыкаться. Я, если честно, не слишком разбираюсь в структуре правоохранительных органов Российской Федерации.

Глава 2

Идея Михайленко оказалась верной, и через неделю у него было полное досье на всех, включая поляков и греков. Бородулин мимоходом отметил, что в числе первых были запрошены документы по Изольде. Отметил – и забыл за потоком навалившихся дел. Его «бояре» старательно трудились на порученных им фронтах. Сержанты исправно обучали людей стрельбе, и некоторые ученики даже добились значительных успехов. Кроме того, по заявке Мазурина Андрей заказал целую кучу лож, прикладов, рукоятей, прицелов и прочего оружейного добра. И сейчас сержант часами просиживал в оружейке, тюнингуя оружие. Доработал и Бородулинскую «сайгу»: поставил приклад с амортизатором и коллиматорный прицел. Андрей выбрал пару часов, сбегал в лес, опробовал. Действительно, удобно вышло. И целиться удобней стало, и стрелять. Ну а раз ему это хорошо, почему бы не улучшить – по возможности, конечно, - и остальное оружие?

Эдик Тропинин запустил лесопилку. Этот агрегат потреблял немалое количество дров, но зато в крепости появились доски. Дюймовка, двухдюймовка… Сырые, конечно, но зато люди смогли начать как-то обустраивать свое жилье. Понятно, их потом поведет, выгнет, но, с другой стороны, сколько же можно спать на надувных матрасах! У Хорина стояли в очередь на инструмент, братья Папасатыросы трудились, не покладая рук, и комнатки стали обставляться первой немудреной мебелью. Появились топчаны, столики, лавочки, полки, на окнах повисли занавески. Замок превращался в жилое место, и Бородулина это очень радовало. Ведь к месту, ставшему домом, у человека и отношение другое. И если, не приведи Экспериментаторы, какая-нибудь сволочь решит напасть, защищать человек будет уже свое, кровное.

Дошли руки и до централизованного энергоснабжения. Пока обсуждали тему – чуть не охрипли. Каждый убедительно, с примерами из прошлой жизни, со ссылками на знакомых, которые что-то там сделали, доказывал свое. Но вот реально никто этими вещами так и не занимался. Максимум – небольшой генератор в саду. Собственно, вариантов было четыре: использовать ветер, солнце, воду или бензин. И у каждого метода находилось множество минусов. Ветряк – штука громоздкая и тяжелая, и при этом не слишком мощная. Агрегат в десять киловатт весит шестьсот килограмм. И это без учета мачты и растяжек. Если же брать мелкие, то придется утыкать мачтами все стены и башни. Вон, к примеру, в Голландии для производства сколько-нибудь промышленных объемов электричества, стоят целые плантации этих ветряков.

Солнечные батареи малоэффективны. Ячейка полметра на метр дает всего сто ватт на ярком солнце. А в этих широтах, особенно зимой, когда солнца мало, световой день короток, а сверху сыплет снег, хорошо если половину выдаст. Конечно, будем брать и будем ставить, но лишь как вспомогательный источник электричества. С гидрогенерацией тоже проблемы. Водяное колесо зимой не работает, с погружной турбиной пока тоже неясно, сперва нужно выяснить, насколько глубоко промерзает река. Остается старый добрый дизель-генератор, но топливо для него придется опять же гнать каналом, ибо выданный Наблюдателями мини-НПЗ так и стоит в бездействии. Не нашлось в анклаве ни одного инженера-химика. Даже студента-химика и то не было. Сидят два несостоявшихся инженера-механика, рискнувших попытаться, штудируют учебники по химии, изучают технологии переработки углеводородного сырья, но сколько еще им понадобится времени, неизвестно. Понятно, параграф из школьного учебника помнят многие, общие принципы известны, но дьявол, как известно, кроется в мелочах. А тема-то первостепенной важности!