Лампы на потолке и над кроватью не горели. Маленькая комнатка освещалась только равномерными вспышками мигающей красной неоновой рекламы с названием мотеля на фасаде здания. Красный свет с регулярными интервалами проникал через венецианские занавески, и, когда реклама выключалась, в номере становилось темно. Насколько он, очнувшись, мог разглядеть, Герта уже не лежала в постели.

Да и причины для этого не было. Блондинка-подросток приготовилась для величайшего момента в своей жизни, а он обманул ее ожидания. В своем желании отомстить вероломному Коттону Пегги поставила его в затруднительное положение. Поэтому в настоящее время Харта интересовала лишь его собственная шея.

Он нащупал в темноте свои ботинки и всунул в них ноги. Потом прошел к окну и выглянул на улицу. Мотель располагался непосредственно напротив эллидсообразной бухты и гриль-бара, где они с Гертой недавно перекусывали. Обрамленная вереницей фонарей на высоких мачтах, бухта была освещена гораздо ярче, чем пять часов назад. Но народу там не поубавилось.

Отдельные компании мужчин и стайки женщин, в большинстве своем с удочками для рыбной ловли в открытом море и коробками с леской и крючками, теснились на трапах перед широкой кормой судов, за проезд на которых они заплатили деньги. Другие уже находились на борту, чтобы занять себе удобные места у поручней, или покупали дополнительные снасти и наживку в специальных палатках на пирсе.

За пирсом с яркими огнями, отражающимися в спокойной воде, и с шумно пыхтящими электрическими лебедками, полдюжины рыбачьих посудин либо все еще разгружали свои трюмы, либо набивали их льдом. Мелкие суденышки непрерывно сновали туда-сюда, и их капитаны обменивались добродушными шутками. В гриль-баре плаксивый тенор под аккомпанемент музыкального автомата превозносил до небес удовольствия и последствия от уступок губам слаще вина. И, как само море, люди, живущие его дарами, никогда не были спокойны.

Харту не хотелось долго спать, и он пожалел об этом: чувствуя себя отдохнувшим физически, он не ощутил легкости в голове, пребывая в подавленном настроении. Оно, как ничто другое, иллюстрировало старинную поговорку о том, что в мире нет ничего постоянного, кроме смерти и налогов.

Жара не спадала. В маленьком номере стояла такая духота, что трудно было дышать. Из-за отсутствия ветра с берега и вообще какого бы то ни было движения воздуха на краю океана жара стояла почти такая же, как в Беверли-Хиллз.

Харт сделал шаг от окна и подошел к кровати. На подушке еще сохранился отпечаток головы Герты, но сама Герта наверняка отправилась в бар через дорогу, чтобы выпить кока-колы или чашечку кофе под сопровождение музыкального автомата.

Харт прошел в ванную, включил свет и налил в раковину холодной воды. Про себя же подумал, что в каждой женщине сидит маленькая шлюха. И Герта не исключение. Проснувшись, она приняла ванну. Кафельный пол был устлан мокрыми полотенцами, а в самой ванной комнате витал теплый интимный запах мыла и воды, омывших недавно обнаженное женское тело. Искупавшись, словно для соблазна, она выстирала свои прозрачные чулки, трусики и лифчик и повесила их посушить на стойку душа.

Харт плеснул холодной воды в лицо, потом на волосы и, причесываясь карманной расческой, задумчиво смотрел на эти предметы женского туалета. Жаль, что он все еще не знает, как поступить с Гертой. Мужчины — странные создания, почти такие же странные, как и женщины. Стоит ему только захотеть, и девушка была бы его. Но хочет ли он этого? Вот с Пегги у него не возникло подобного вопроса. А с Гертой все по-другому. Она ему нравится. Он хотел, чтобы она понимала, что делает, чтобы потом ни о чем не пожалела.

Эту проблему ему необходимо решить, и как можно скорее. Однако пора снова позвонить Келли, но только не из мотеля. Харт не хотел, чтобы его выследили, не желал попадать в руки полицейских до того, как он обследует яхту.

Перекинув пиджак через руку, Харт вышел из номера и, перейдя дорогу, направился в бар. Насколько он помнил, рядом с кассой находилась телефонная будка.

Несмотря на поздний час, плаксивый тенор все еще пел ту же самую песню, а три молодые пары топтались на небольшой танцевальной площадке, более или менее попадая в такт музыке. Три моряка из одной кабинки и два из другой пялились на Герту, которая в одиночестве сидела у стойки бара, печально помешивая в чашке гнусного вида кофе. Когда Харт взгромоздился на табурет рядом с ней, она с недовольным видом подняла на него глаза:

— Ну наконец-то!

— Наконец-то, — подтвердил Харт. Он положил пятидолларовую бумажку на стойку и сказал бармену: — Двойной бурбон с водой для меня и то, что захочет барышня.

Бармен наклонился к Герте и покровительственно спросил:

— Вы знакомы с этим парнем?

Она продолжала помешивать в чашке:

— Да.

Харт выпил заказанный бурбон. Это ему помогло. По крайней мере, анчоусы ему больше не напоминали о себе.

— Развлекаешься? — поинтересовался он у Герты. Та продолжала дуться: