– А что, если сказать, что мне требуется срочно выехать в другую сторону, допустим, в Бордо.

– Я не хочу, чтобы ты куда-нибудь уезжал.

– Правда?

– Именно так. И я не хочу его обманывать. Все должно быть честно. Он должен понять, что это – голос судьбы. Как она протрубила, так и будет. Скоро ужин, я схожу к нему. Его должность – выборная. Я ведь могу и изменить это решение.

– Как знаешь.

– Препятствовать тому, что может принести доход? Зачем мне такой пастырь? Я пошла. Кстати, тебе нравится этот кабинет?

– Очень даже ничего.

– Ты можешь работать здесь, это удобнее, чем писать на столе в мастерской.

– В лаборатории. – поправил ее я и немного улыбнулся. Мне улыбнулись в ответ, и Марго вышла.

Вернулась она с опозданием на сорок минут, без капеллана. Эмилия и Рози задали вопрос: «А где патер Эмиль, и почему он не пришел ужинать!».

– Он собрался и уехал в Тулузу, у него там какие-то дела.

Все состроили понимающие мордашки, и мы сели ужинать. Ужин прошел спокойно, Рози убрала посуду и ее отпустили кормить своих мужиков. Эмилия показала какие-то кружева, которые она плела, мы тихо и мирно беседовали на отвлеченные темы, затем девочка ушла к себе.

– Фу! – выдохнула Марго, – Был очень тяжелый разговор, ты ему сильно не понравился сегодня, сплошные обвинения тебя в неуважении к богу и еретизме. Но, под давлением отзыва моего согласия под его выборами, он согласился уехать на несколько месяцев.

– У меня один вопрос: ты забрала у него ключи от нижней калитки? Я как-то видел, что они у него есть.

– Не-ет. – чуть растянуто произнесла Маргарита.

– Придется идти его встречать. Кстати, он – дворянин?

– Да, он был дворянином до того, как принял сан.

– Тогда придется взять с собой две пары факелов. Если он вернется, я его проткну шпагой, так как он хочет оскорбить мою даму сердца.

– Я не ослышалась?

– Не думаю, что у тебя плохо со слухом.

– Поговаривали, что он – сильный фехтовальщик, и в монахи пошел из-за дуэлей.

– Тем хуже для него. Ваши пресвитеры жен иметь могут?

– Это не запрещено.

– Теперь все понятно! Он это местечко приглядывал для себя.

– Я его иначе, чем святым отцом, и не представляла. И уж тем более ни как мужа!

– Времена меняются, женский век короток, а женское «я» у тебя присутствует.

– Да, есть такой грех, особенно, если я смотрю на тебя. Раз уж ты сказал, что я – твоя дама сердца, то позволь и мне признаться, что я испытываю к тебе такие же чувства.

– Марго, нам не позволят быть мужем и женой, мы – разной веры.

– Я – знаю. Как и вижу то, что ты не готов изменить самому себе, своему роду и своей вере. Я согласна перейти в православие.

– Осталось где-нибудь найти захудалого попа. Я, честно говоря, даже не представляю: где его можно найти. Разве что в Париже? Но туда еще надо попасть и не влететь под наши российские «разборки». Все, Марго, время, пора идти встречать нашего капеллана. Накинь плащ, уже прохладно, ветер сегодня с гор. На улицу не выходи, мне требуется пройти к себе, я же не ношу шпагу в доме, и нужно набросить на себя что-нибудь. Мышцы должны быть теплыми.

– О, господи! Я очень хочу, чтобы ты ошибался в своих предположениях. Я не люблю крови, я ее боюсь.

Я улыбнулся и вышел переодеваться. Костюм испанца был мне несколько маловат, и ему сегодня предстояло принять последний бой. Он его не выдержит, это точно. На всякий случай я надел и плечевую кобуру. В добрые намерения «пастора» я не верил, как и в его благородство. Мне это может здорово навредить, придется побеспокоить Жана и его парней, чтобы иметь свидетелей. Итак, шпага, кинжал, перчатки, шляпа, похожая на шляпу Боярского, и я спускаюсь вниз, где меня поджидает «мадам Бонасье» в светлом плаще с капюшоном. Вышли из дома, спускаемся вниз по тропе, я приложил палец к губам и жестом попросил ее не болтать. Спустились вниз, калитка оказалась не закрыта на замок.

– Я закрывала ее, входя сюда.

– Пойдем обратно, к дому Жана. Он – там. И тихо!

Ну, тихо ходить «дама моего сердца» не умела, зато собаки ее знали, поэтому мы подошли к приоткрытому окну, и Марго услышала все о себе, да и обо мне, тоже. Я рукой попросил ее постучать в дверь, а сам остался у окна. Марго так и сделала, когда ее пустили в дом, из окна выскочил пастор, и оказался у меня в руках, был обезоружен и немного «шокирован» несколькими ударами. Я втащил его обратно в дом Жана.

– Стоять! Шелохнешься или попытаешься удрать, ты – покойник. Ну ка, повтори, что ты только что говорил!

– Можете меня убить, но повторять я не буду.

– Насколько я в курсе, некогда ты был дворянином. Умри по-человечески, подонок. Даниэль! Сбегай в дом, попроси Эмилию дать тебе шпагу мсье д'Этьена.

– У нас есть испанская шпага, доктор Андре. Папа с войны ее привез.

– Неси сюда.

Даниэль куда-то убежал, затем вернулся с оружием.

– Жан, Даниель, Рози, Вам придется побыть немного секундантами. Требуется подсветить во дворе. Выходите. А теперь ты, святоша.