Я выставляю руку вперед, держа световой в руке между нами. Свет выхватывает очертания лица: сжатые челюсти, желваки на скулах и мрачный взгляд.

— А судя по тому, как ты отвечала мне — я прав, — цедит он, и уголок его рта ехидно поднимается.

— Оставьте свои фантазии при себе, — бросаю ему я, сдерживая дрожь в руке, медленно беру карандаш, за которым пришла, и уверенно обхожу ректора. — Доброй ночи!

Я спокойным, но твердым шагом прохожу почти половину пути до комнаты, и только когда окончательно убеждаюсь, что Темный не следует за мной, перехожу на бег. Кажется, что если остановлюсь — тут же упаду, так дрожат и подгибаются коленки.

Останавливаюсь перед дверью в комнату и заставляю себя глубже дышать. В груди все сжимается от недостатка воздуха и противного болезненного чувства, которое я, как считала, уже давно забыла. Закрываю глаза, считаю до двадцати и натягиваю улыбку. Дрожащей рукой открываю дверь и шагаю в теплую комнату, где раздается веселый детский смех.

Леди Корнуэлл если и замечает, что со мной что-то не так, то не говорит. Рассказывает об Аллане. Сын хвастается фигуркой дракона из соленого теста, которую им помогла сделать кухарка академии и восторженно прыгает, когда получает долгожданный карандаш.

Все прекрасно. Но все как будто мимо меня. Всемудрый, помоги!

Аллан спокоен как никогда. В нем как будто появился внутренний стержень, которого не было. Я чувствовала, что он сейчас стабилен. Но мне непременно нужно было знать, что с ним сделал Темный. И я узнаю, чего бы мне это ни стоило.

***

Утро приходит вместе с осознанием того, что мне придется идти на работу. Что бы ни произошло накануне. Мне придется встретиться с ректором и его реакцией на пощечину. Будет мстить? Или, наоборот, наконец-то примет отказ?

Что бы там ни было, иду в кабинет ректора, как только приходит леди Корнуэлл. Лучше сразу понимать, что меня ждет. Может, просто уволит, и проблема решена?

Напоминаю себе, что тогда возникнет много других проблем, например, где жить и на что? Но их я уже решала. Решу снова.

Но ректора на месте не оказывается. В окно, распахнутое настежь, врывается утренний ветер, колышет шторы и поднимает уголки документов на столе. На кресле небрежно повешен белый камзол Рейнарда. Перо не в чернильнице, а лежит на столе, а маленькая капелька с его кончика вот-вот упадет на бумагу, смазав часть написанного.

Все говорит о том, что ректор прервался внезапно и временно вышел. Подчиняясь странному внутреннему порыву, спасаю документ, который писал Темный.

— Лей? — раздается за спиной знакомый добродушный голос. — А ты какими судьбами тут?

Оборачиваюсь и вижу улыбающегося Данте.

— Не поверишь, работаю помощницей ректора, — пожимаю я плечами.

— Светлая на Темного? — скептически спрашивает он.

— Так получилось: я начала работать на старого ректора, а потом пришел профессор Силейн, — отмахиваюсь я и отхожу к своему столу. — Представляешь, мой научный руководитель тоже он.

— И как? — обеспокоенность в его взгляде становится еще больше. — Притесняет?

Внезапно в голове проносится воспоминание о вчерашнем вечере. Притесняет и намекает. Но Данте об этом я точно не скажу. Да никто не должен знать.

— Все хорошо, — я снова пожимаю плечами. — А ты почему тут?

— Да вот, планы всякие-разные принес, — Данте показывает внушительного размера папку. — Сначала откладывал, думал лично ректору вопросы задать. Но если бы я знал, что ты тут работаешь, вы бы видели меня намного чаще.

Его шутка вызывает искреннюю улыбку.

— Я была бы рада, — без тени сомнения отвечаю я.

— Лей, давай поужинаем вместе в ресторане на берегу Рены? — предлагает он, присаживаясь на краешек стола рядом со мной.

Но чуть раньше, чем он успевает это произнести, в кабинет входит ректор. Его взгляд останавливается на мне.

Я четко понимаю, что Рейнард слышал предложение Данте. И теперь он, не мигая, смотрел на меня, ожидая, что же я отвечу. Мне очень хочется согласиться. Хоть какая-то моральная поддержка в той ситуации, в которой я оказалась, мне бы не помешала. Так хочется верить, что еще на кого-то можно положиться в этой жизни.

Данте удивленно поднимает брови, когда я медлю с ответом. Я старательно сохраняю улыбку, которая была на моем лице, пока не пришел ректор, и собираюсь ответить. Но, видимо, Темный считает, что имеет право решать за меня:

— Она сегодня вечером занята, — отрезает он. — У помощницы ректора ненормированный рабочий день. К тому же аспирантке Антис пора возвращаться к работе по диссертации. Она и так много времени потратила на проблемы с…

Я понимаю, что ректор вот-вот расскажет об Аллане. Не так Данте должен о нем узнать. Я должна сама ему сказать.