Я повернулся и пошёл назад к станции.

— Иди к чёрту! — напутствовала меня Огава.

Я отошёл уже довольно далеко и меня начала мучить совесть. Вообще-то Огаве тяжело приходится. Кто я такой чтобы осуждать её? Я остановился и немного помявшись поплёлся обратно к Огаве. Нашёл её на пустой автобусной остановке. Сидя на скамейке Рина, горько плакала, сейчас она была похожа на маленького несчастного котёнка. Вокруг неё образовались маленькие кучки использованных бумажных салфеток, похожих на тающий снег. Я сел с ней рядом, слова не приходили мне в голову. Огава шумно высморкалась и жалобно спросила:

— У тебя салфетки есть?

Я полазил по своим карманам.

— Вот, есть платок. Не бойся, я им не пользовался!

— Я не боюсь, — всхлипывая отвечала Огава. Она взяла мой платок и стала вытирать свой раскрасневшийся носик.

— Я постираю его и верну! — сказала Огава.

— Да ладно. Не парься. Можешь себе оставить! — милостиво разрешил я.

— Ты очень добрый, Миура-семпай! Ты заслуживаешь большего чем эта нимфоманка! — заявила Огава.

— Давай не будем больше об этом! Ладно? — предложил я.

— Ладно, — покорно согласилась Огава.

Поплакав, она стала гораздо сговорчивее.

— Давай немного посидим, — попросила она.

— Не хочу, чтобы эта женщина заметила, что я плакала!

— Мне кажется ты несправедлива к ней, Огава-сан! — сказал я, — я вижу, как Ханада-сенсей старается!

— Это то и плохо! — подхватила Рина, — она прямо из кожи вон лезет, чтобы стать для меня идеальной матерью! Всё это выглядит фальшиво! Да и надолго её всё равно не хватит! Лучше бы она отказалась от меня! Это было бы, по крайней мере, честно!

Голос Огавы обрёл прежнюю силу. Кажется, она совсем пришла в норму.

— Откуда ты знаешь… ну, что Ханада-сан встречается с мужчинами? — спросил я.

На самом деле я, наверное, вернулся для того, чтобы задать этот вопрос.

— Огава-сан мне про неё рассказывала, — отвечала Рина.

У меня прямо язык зачесался, но мне всё же хватило ума его прикусить. Огава покосилась на меня с неудовольствием.

— Назови хоть одну причину, по которой Огава-сан могла обманывать меня? — спросила она.

У неё был такой голос как будто она не готова воспринимать логические аргументы, и я счёл за нужное ввязываться в заранее проигранное сражение. Хотя мне и было что сказать ей!

— Давай сейчас не будем об этом! — попросил я.

— Дурак — буркнула Огава себе под нос. Впрочем, в голосе её не было злости.

— Скажи, — попросила она, — чего в ней такого замечательного, что все парни делают на неё стойку? Большие сиськи? Глаза как у коровы?

— А ты видела какие у коровы глаза? — засмеялся я.

— Нет. Но думаю, они большие и глупые! — отрезала Огава.

— Как у этой женщины! — добавила она с ухмылкой.

— Почему бы тебе не называть её хотя бы Ханада-сенсей, например? — предложил я.

— Не хочу! — надулась Рина.

Я засмеялся, и она надулась ещё больше.

— Всё! Я в порядке! — сказала она, вставая, — я пошла!

— Давай я тебя провожу! — предложил я.

— Хочешь узнать, где живёт твоя учительница? — сощурилась Рина.

Это она верно догадалась. Пока я раздумывал над ответом, она засмеялась и сказала:

— Ладно, уж! Позволю тебе проводить меня!

Мы опять зашагали рядом. Я подумал, что уже попривык к Огаве и что мне с ней комфортно, даже когда мы оба молчим. Дом семьи Ханада оказался совсем недалеко. Семиэтажное многоквартирное здание произвело на меня угнетающее впечатление.

— Что разочарован? — со смехом спросила Рина останавливаясь перед подъездом.

— Если я не скажу тебе номер квартиры, как ты его узнаешь?

— Никак, — понуро согласился я.

— Ладно, уж! — сказала Огава с важностью, — квартира 430. Это на случай, если я заболею, а тебе ни с того ни с сего ударит в голову моча проведать меня!

Она засмеялась.

— Огава-сан, пожалуйста, постарайся понять свою маму! Она хочет тебе…

— Знаю, знаю! — оборвала меня Огава, становясь серьёзной.

— Знаешь, есть такой вид пауков, забыла, как они называются, самка привлекает к себе самцов испуская такие особенные феромоны. После спаривания она съедает своих партнеров!

Огава смотрела прямо на меня.

— Это ты к чему? — спросил я

— Догадайся! — Огава пошла к двери, и остановившись около неё обернулась ко мне и сказала: