Для себя, полагаю, для отвода своих же глаз, он решил не убивать Олега, а как бы пошутить… на случай поставить…

Заточил небольшую стрелу, пустил в питона… черт его знает, как тот отреагирует, может, и не почувствует ничего, а может…

Друга бросился спасать первым…

Сейчас, когда пишу эту главу, миллионерша все еще в трауре по Олегу… но когда полностью окончу, подготовлю к публикации, почти уверена — Напольский уже сделает предложение мадам Ферри… Недолго осталось…»

— Н-да! — покачал головой майор Петров. — Прелюбопытный случай!

Светлана, сдвинув брови, все смотрела на экран компьютера.

— А как же получилось, что тебе и этому… Напольскому одновременно пришла мысль о дискете, зашитой в плюшевом медведе? — обратился Леонид Петров к Кириллу.

— Я же говорил, как увидел фотографию актрисы в роли миссис Сэвидж, тотчас осенило, и, как оказалось, не только меня, но и Напольского. Он с балкона смотрел на церемонию открытия. Понятное дело, Жаклин боялась открыто хранить дискету, после своего слишком прозрачного намека, брошенного в пылу «выступления» перед публикой. Боялась, что Никита может попытаться обыскать дачу, поэтому, находясь под влиянием роли миссис Сэвидж, зашила дискету в медведя. Но все же до конца не была уверена, что Никита понял тот намек, иначе подстраховалась бы по-другому.

Светлана опустошенным взглядом обвела гостиную. Подошла к буфету, достала бутылку джина.

— Помнишь, — глухо произнесла она, — мы с тобой столкнулись, когда ты выходил из зрительного зала, а я шла в гримерную к Никите? Меня удивила твоя поспешность…

— Да, а что в театре? — воскликнул Кирилл. — Казанова бежал прямо со сцены! — расхохотался он.

— Катастрофа! — разливая джин в стаканы, печально отозвалась мадам Ферри. — В театре — катастрофа!

Светлана вошла в гримерную. Никита сидел перед зеркалом и водил пуховкой по лицу. Придирчиво посмотрел на себя, переклеил мушку, подрумянил щеки.

— Если Казанова был похож на тебя, то я понимаю женщин! — шутливо вздохнула мадам Ферри, стряхивая с его камзола пудру.

Он улыбнулся вежливо. Светлана поняла, что Никите нужно побыть одному, но, уходя, не удержалась и сказала:

— Детектив Мелентьев после неудачи с поимкой убийц Олега и Жаклин, наверное, в пожарники подался. Чуть с ног меня не сбил, вылетел из театра как на пожар… — и, довольная своим остроумием, ушла.

Никита замер подобно восковой кукле — нарумяненной, обсыпанной пудрой, с губами цвета кармина. Раздался звонок, и помощник режиссера по внутреннему радио предупредил: «Твой выход, Никита!»

В первом явлении второго акта Напольский-Казанова пробыл на сцене всего минуты три. Отрешенно глядя в сторону, произнес несколько реплик и, завернувшись в шелковый плащ, скрылся за кулисы. И вдруг пошатнулся… попытался ухватиться за стул, но рука соскользнула… Что началось! Прибежали встревоженные Гарри Бахарев и Светлана. С трудом протиснулись сквозь толчею к уложенному на кушетку Напольскому. «Скорая!» примчалась мгновенно, словно дежурила у театра. Никиту с закатившимися глазами бережно положили на носилки. Врач, пощупав пульс, на вопрос Светланы: «Что с ним?» только пожал плечами. А на сцене продолжался не остановленный Бахаревым спектакль… Вот уже маркизы в сопровождении кавалеров заполняют пышную бальную залу, раздаются звуки гайдновской симфонии с символическим в данном случае названием «Сюрприз». Все ждут появления блистательного Казановы… Но на сцену падает занавес, и появляется Гарри Бахарев. С минуту он молча смотрел на публику, а она на него…

— Дамы и господа! — наконец произнес он. — В связи с внезапным недомоганием актера Никиты Напольского мы вынуждены прервать спектакль.

Зал ответил громовым «Ах!» Послышались вопросы. Бахарев развел руками и продолжил:

— Приносим свои глубочайшие извинения. Деньги можете получить в билетных кассах! — хотел еще что-то сказать, но не нашелся. Да и что скажешь, когда исполнителя главной роли увезли в больницу?

«Скорая» летела, сверкая фарами и воя сиреной. Никита открыл глаза. Рядом с ним сидел молоденький врач. Другой, больше похожий на борца, чем на спасителя в белом халате, находился в кабине водителя.

Напольский резко сел на носилках. Врач удивленно посмотрел на него и хотел было уложить опять, как Никита воскликнул:

— Что случилось? Почему я в «скорой помощи»? — провел рукой по лбу. — Ах да… припоминаю! Но это пустяки! Спектакль! Время! Сколько времени прошло, как вы меня увезли?

— Минут семь!

— Еще успею! — продолжал Напольский, когда машина замедлила движение из-за пробки на дороге.

Врач обхватил его за плечи, принуждая лечь, но Никита ловко отбросил его и, открыв дверь, выпрыгнул на проезжую часть. Увидевшие его водители автомобилей, следовавших за «скорой», решили, что выскочил сумасшедший, но, узнав в психе артиста, пришли к выводу, что снимают кино.

В одно мгновение Напольский скрылся в мрачном переулке. Ему повезло, удалось бежать как раз недалеко от своего дома. Влетел в подъезд и, одной рукой нажимая на звонок, а другой колотя в дверь, звал:

— Ольга Николаевна! Откройте скорее!

— Никитушка! Что… что случилось! Неужели провал? — вскричала, по случаю высокого давления оставшаяся дома, Ольга Николаевна, его соседка и доверенное лицо, на хранение у которой он оставлял дубликаты ключей, не надеясь на свою актерскую память.