Доктор прошла мимо нас и стала подниматься дальше. Я тихо метнулся к ней и напал со спины: закрыл ей рот и приставил пистолет к виску.

– Будешь делать, что скажу, отпущу, – проговорил над ее ухом. Оля протянула мне кусок скотча, и я заклеил докторше рот. Пистолет убрать за спину, повернул дока к себе лицом, и мы встретились взглядом. В ее глазах страх, зрачки сужены, чувствую, как она дрожала мелкой дрожью.

– У нас все симптом сильного обезвоживания: сонливость, головокружение, головная боль, жажда. Сможешь с этим что-то сделать?

Врач неопределенно помотала головой. Что-то промычала.

– Отвечай только «да» или «нет». Повторяю, вопрос: сможешь с этим что-то сделать?

Закивала и опять что-то промычала.

– По-моему она хочет что-то спросить, – произнесла Оля.

Док закивала.

– Хорошо, я дам тебе такую возможность. Но сперва, ты мне дашь свой телефон, – сказал я.

Когда мобильник был у меня в руках, протянул его Ольге и спросил:

– Сможешь достать из него личные данные дока? Имя, фамилия, где живет?

– Легко. А тебе зачем?

– Чтобы наш док не выкинула какую-нибудь глупость.

Я перевел взгляд на врача, проговорил:

– Сейчас я уберу скотч, вздумаешь кричать – накажу. Через твой телефон я узнаю, где ты живешь, кто твои родственники. Не думаю, что ты хочешь, чтобы с ними что-то случилось, ведь так?

Док захлопала ресницами, а потом кивнула.

Убрал скотч.

Врач молчала, словно воды в рот набрала.

– Ну? – рявкнул я.

– У-увас не может… быть… сильного… обезвоживания…

Замолчала.

– Дальше. Дальше говори!

– Были… бы… внешние… признаки…

– Какие?

– На ногах… бы… не стояли… А еще… еще распухший язык… с-судороги… цианоз губ…

Совсем не радужные перспективы! Переглянулся с Олей, а потом ответил доку:

– Ну, это еще все впереди… что нужно делать?

– Изотонические растворы… внутривенно… вводить…

– А если сказать попроще? У нас тут не врачебный консилиум.

–Нужно… восстановить водно-солевой б-баланс… у… у меня с собой таких растворов нет. Честно. Вам лучше в стационар. В станционер обратиться. В-вот, – глаза намокли.

– В стационар не вариант.

– Вы бандиты, да? – шмыгнула носом.

– Нет, мы не бандиты. Тебя как зовут?

– Алина.

– В общем, слушай сюда, Алина. Сейчас мы поедем вместе с тобой в больничку, вынесешь нам нужные растворы, взамен мы забываем твою фамилию и где живешь. Все ясно?

– Я не смогу… вынести пакеты для капельниц это преступление!

– А ты постарайся, если хочешь, чтобы с твоими родными ничего не случилось.

– Даже не знаю… я не смогу…

Кивнул Ольге:

– Ищи номер матери.

– Зачем? Нет, нет, нет, я все сделаю, как вы сказали. Я смогу, – залепетала Алина.

– Нашла, – сказала Оля.

– Нам не составит труда вытащить твою мать в нужную нам точку. Ведь мы можем позвонить ей с твоего телефона, представится сотрудниками милиции и сказать, что ты попала в аварию. И попросить приехать на опознание. Сама к нам в руке приедет.

– Нет! Я. Все. Сделаю.

– Тогда выходим на улицу, садимся в скорую и едем в больницу. И чтобы без фокусов! Все поняла?

Закивала.

– И в руки себя возьми! А то перед водилой спалишься, – добавил я.

– Простите, что?

Должно быть в этой ветке времени такие словечки, как «спалиться» не водятся. Кстати, надо будет осторожней вести разговоры и с Полиной.

– Ничего. Готова?

Кивнула.

Алина более-менее успокоилась, и мы вышли из подъезда, Ольга сыграла больную – схватилась за живот, я взял ее под локоть, а док провела нас к авто. Сели в кузов – на каталку, Алина с нами – на сиденье.

Док открыла окошко, которое было в перегородке между водителем и нами и сказала:

– Быстрее в больницу! – и села на свое место.

Выехали на проспект, водила включил сирену, и мы понеслись по улице.

– «Плохая идея ехать в больницу. А что, если она сольет нас ментам?» – написала в личку Оля.

– «Не сольет. Во-первых, я ей сказал, что будет, если она выкинет какой-нибудь фокус, а во-вторых, ее телефон у меня. Как она звонить будет?».

– «Она может позвонить из больницы».