– Какого хрена происходит? – спросил азиат у крепыша.

Алфредо посмотрел на него и лишь пожал плечами:

– Пак, все было чисто. Я в оба смотрел. Не мы их привели.

Девушка и крепыш замерли, смотря на азиата в ожидании дальнейших указаний. Подумав с миг, Пак сказал:

– Продолжайте выполнять свои обязанности. Милицию беру на себя.

В этот же миг девушка продолжила заниматься ногой Ланса, а Альфредо вернулся к мониторингу обстановки за окном. Пак одарил меня взглядом, потом Олю и вернулся ко мне:

– А вы кто?

– Свои. Выполняли задание по эвакуации Ланса.

– Понятно. На кухне что за тип?

– Не обращай внимание, Пак, его Паштет скоро ликвидирует, генерал какой местный. Ликвидацию инициировал центр, – сказал Ланс. – Там еще в сортире его семья сидит.

– Что еще за генерал? – не унимался Пак.

– Какая-то важная шишка из министерства обороны. Центр считает, что его ликвидация облегчит наше вторжение, – проговорил я.

Азиат закатил глаза и воскликнул:

– Вы идиоты! Такие как он всегда под охраной! Неужели нельзя было это учесть?

– Еще две машины нарисовались, – сказал Альфредо. – Автобус какой-то подъехал…

Девушка отбросила в сторону отрезанную штанину, достала из чемоданчика промышленный степлер, хотя нет, это было нечто похожее на него, и прижав степлер к левой ноге Ланса, нажала на кнопку. Устройство зашипело и издало щелчок. Он был возвращен в чемодан, а опытная рука врача уже нащупала внутри пинцет и спустя секунду принялась доставать из раны пулю. Ланс не издал ни звука. Одно мгновение – пуля извлечена и была отброшена на пол. Пинцет вернулся на свое место, девушка взяла с пола «металлоискатель», устройство стало издавать голубоватое свечение, а рука дока водить им над кровоточащей раной Ланса. На моих глазах рана стала затягиваться…

Видимо девушка была доктором группы эвакуации. Неужели такой «металлоискатель» был у погибшего дока нашей группы? Теперь я стал осознавать, сколько группа потеряла, лишившись своего дока.

– Автобус привез группу захвата, – сказал Альфредо. – Плюс еще пара машин милиции подъехали. Судя по всему, дом уже окружен. Что будем делать, Пак?

– Продолжать эвакуацию, – спокойной ответил Пак, и посмотрев на дока, спросил:– Бета, ты скоро?

– Еще минуты две и все, – проговорила Бета, держа над раной «металлоискатель». От раны уже практически не осталось и следа.

Меня совсем не радовало спокойствие азиата. Прорваться через окружение не так-то просто. По себе знаю.

– Хорошо. Уходим через пять минут, – кивнул Пак.

Я окинул взглядом группу эвакуации. Оружия при них не было. Как они собрались прорваться через окружение?

– Вы не прорветесь. Для этого как минимум нужно что-то потяжелее пистолета, – сказал я Паку. Тот лишь натянул саркастическую ухмылку и проговорил:

– А кто сказал, что мы будем прорываться?

– Эй, Паштет, расслабь булки, – хохотнул Ланс. – Все под контролем.

Ага, очень хочется в это верить.

Пак кивнул мне:

– Иди и убери генерала. Семью тоже в расход. Пора.

Я колебался. Рука не поднималась убить, но с другой стороны таймер поджимал. Десять минут осталось. Пожалуй, выбора нет – придется произвести ликвидацию. Но после я пересмотрю свои взгляды относительно спецоперации. Пусть я и на войне двух миров, но убийство мирных жителей (имею в виду семью генерала) гнусное дело даже для войны. Я не каратель и не ликвидатор. Туго сглотнув, развернулся и пошел на кухню, попутно вытащив из-за спины пистолет.

Надо сделать все быстро. Если начну с ним говорить, то точно не смогу нажать на спуск. Так что ни слова. Ни слова! Когда я зашел на кухню, генерал все понял по одному моему взгляду.

– Давай покончим с этим, гнусная тварь! – прошипел он и сплюнул на пол. – Вам все равно не победить. Оккупанты херовы!

Был порыв сказать, что у нас выбора нет, что наш мир задыхается, но тут же осекся, вспомнив напутствие самому себе. Направил пистолет на генерала, нажал на спуск. Выстрел ударил по перепонкам, пуля попала в голову. Генерал обмяк, склонив голову на грудь.

Теперь к семье. Но я продолжал стоять на месте, смотреть на генерала, на то, как тягучая кровь прочертила в воздухе тонкую линию от головы к животу.

– «Хочешь я это сделаю?», – спросил Эя.

– «Хочу. Но разве тебе хочется делать это?».

– «Нет, не хочется. Мне так же противно, как и тебе. Но раз мы в одном теле, то разделим эту боль на двоих».

В следующий миг я почувствовал, как Эя мягко взяла управление телом на себя – я словно погрузился в бассейн с водой, ощутил небывалую легкость и совершенно лишился всяких чувств: обоняние, осязания, и я знаю, что даже боль в этом состоянии мне недоступна. Помню по крыше. Эя двинулась в туалет.