– Это Арчи, - после этих слов в глазах Джейса словно полыхнул огонь. Койл облегченно вздохнул, увидев, как в его друге начали просыпаться эмоции. – Вчера он пришел к Диане. Угрожал ей. Ее отцу. И мне. На угрозы в мою сторону я плевал, но вот остальное… Он все так продумал, что просто загнал ее в угол, - тут Джейс начал подробно пересказывать другу все, что случилось вчера вечером. – Если что-то не сделать, то он опозорит Диану на весь Мичиган. А я уверен, что она сделает все, что он ей сказал, чтобы спасти от тюрьмы своего отца. И я уверен, что на походе на радио эта сволочь не остановится… У меня было мало времени, чтобы придумать план получше, понимаешь?

– И в чем же твой план?

– Вместо того, чтобы дубасить меня, лучше бы сразу об этом спросил, - проворчал Джейс, вытирая рукавом струйку крови, побежавшую из носа. – Мне еще неделю назад показалось, что за мной следят. Одна и та же машина везде, где бы я не появлялся. И он продолжил бы следить за мной и дальше, если бы я не сделал то, чего он хотел. Если бы я был недостаточно убедителен. А для моего плана нужно, чтобы он перестал меня в чем-то подозревать. После того спектакля, что я разыграл, я Митчелу больше не интересен… Как Диана? Я был просто ужасен… Я наговорил ей такого! Черт, она больше никогда меня не простит, я даже смотреть на нее тогда боялся… Черт, черт, черт.

– Джейс, сейчас не время об этом думать. Диана умная девочка, она все поймет, когда узнает правду. Так что ты все-таки придумал? – теперь Койл мог облегченно вздохнуть. Его друг не превратился в чудовище. Джейс остался Джейсом.

– Да-да, - Кларк поднялся на ноги и направился в сторону своей комнаты, осторожно, стараясь не наступать на осколки, и поманил брюнета за собой.

– Что с зеркалом? – спросил Койл, уже зная ответ. Порой гнев Каго было не удержать.

– Разбилось.

Хмыкнув, брюнет прошел за другом в комнату. Свет исходил только от включенного монитора, на котором Джейс пытался написать какую-то программу.

– Что это?

– Мне нужно было, чтобы Арчи перестал за мной следить для того, чтобы проникнуть к нему в компанию, в его офис, и стереть к черту весь компромат на Диану и на ее отца, - твердо заявил Джейс, плюхаясь на компьютерный стул. В его голосе слышалась твердость, а на лице была уверенность.

– А компромат на себя? – от этого вопроса Джейс немного смутился.

– Я подумал, что, если я не стану удалять компромат на себя, Диана точно поверит, что я наговорил ей все только ради нее самой.

– Ты совсем дурак? Хочешь, чтобы после одного потрясения, Диана пережила и второе? Да, она будет просто счастлива, что парень, который все-таки оказался хорошим человеком, сядет в тюрьму и оставит ее одну. Ты правда хочешь сесть за то, что списывал деньги со счетов преступников, наркоторговцев, сутенеров и перечислял их в детские дома? Там уже никто разбираться не будет. Посадят.

– Ладно, это уже не важно. Главное проникнуть в его офис. Всю технику в его доме я смог взломать и отсюда. Всю ночь ковырялся. Ничего. Пусто. Я уверен, что такие вещи он держит в офисе, под охраной. Но взломать там все заочно я не могу, слишком мощная защита. Нужно напрямую.

– Ты вообще понимаешь, что если тебя поймают, то это конец? – спокойно спросил Койл, присаживаясь на край дивана.

– Да.

– Тогда слезь с этого стула, и доверь это профессионалам. Вирусы – вообще не твой конек. Я помогу тебе, придурок.

***

Здание офиса семейной корпорации Митчелов находилось в деловом центре города. Обычно здесь кипела жизнь. Офисные работники, одетые от иголочки, каждый похожий на другого как две капли воды, с каменными лицами сновали из здания в здание, послушно выполняя распоряжения больших боссов. Сейчас же, здесь было пусто и тихо. В многочисленных окнах высоток было темно, и редко где еще горел свет.

Смотря на это высоченное здание, уходящее в небо, Джейс нервничал. Найти в этих лабиринтах нужную комнату – это как искать иголку в стоге сена. Не попасться на взломе с проникновением будет еще сложнее.

Но ради нее он готов был рискнуть.

Он никогда не произнесет этого вслух, но его чувства к ней нельзя было назвать любовью. Нет, любовь – это слишком слабо. Эта девушка была не только его любимой, той, от которой он сходил с ума. Она была его напарницей, она была его ученицей, и в тоже время его учителем. Она была одновременно и Роном и Джинни Уизли. Она была его снитчем. Слова любовь было недостаточно. Диана Эштон стала для него всем. Целым миром.

И как же больно было слышать ее тихий голос и не обернуться на него. Как же больно было говорить ей такое…