Воронецкая была в ярости:

– Конечно! Если девушке нужна помощь, то она может и подождать! А если есть возможность перепихона, то так сразу: и в снег, и в дождь, и вообще… Пошел ты! Понял?! Свободен! Без тебя обойдусь! А то обломили его, несчастного…

Игорь отключился, напоследок назвав ее ненормальной. Катя швырнула телефон в стену и расплакалась. В тот момент девушка искренне ненавидела своего друга, злясь на его мужскую природу и мелочную обидчивость, но спустя какое-то время всхлипов и шумного втягивания воздуха Катя начала понимать, что во всем виновата сама.

Во-первых, это же она так нелепо и двусмысленно вела диалог, а, во-вторых, ей бы легко удалось перевести все в шутку и замять щекотливую ситуацию вместо того, чтобы называть одноклассника придурком. Воронецкая закрыла лицо руками, и по пустой квартире разнеслось набирающее громкость поскуливание.

А уж когда пришла мысль, что она лишилась единственного адекватного варианта действий и вернулась к тому, с чего начала – то есть к полному незнанию, что делать дальше, – Катя заревела в голос, как раненый кит.

Следующий шаг пришел на ум внезапно, и девушка мгновенно перестала плакать. Вытирая сопли, Катя начала обходить комнату за комнатой, осторожно выглядывая в окна в поисках преследователя. Дождь становился тише на глазах, а холодный и мокрый мир обретал четкость. Из общей комнаты виднелась пустая детская площадка, чуть вдалеке от нее под крышей беседки столпилось много промокших людей: одни неуверенно высовывали руки под редеющие капли, другие смеялись. И никто не казался подозрительным типом, который мог быть как-то связан с останками непонятного существа, лежащими в раковине.

Дождь кончился, но небо продолжало наливаться черным металлом, и спрятавшиеся в беседке начали быстро расходиться.

Из комнаты родителей людей заметно не было. Две кошки умывались рядом с клумбой, еще одна сидела на капоте синей «Хонды» и смотрела куда-то вверх. Скорее всего, они прятались под машинами, пока шел дождь. Окна кухни с балконом выходили на ту же сторону, что и окна родительской спальни, поэтому Катя, ежась от холода на балконе и глядя вниз, мысленно обозвала себя идиоткой. Разумеется, пейзаж не изменился, только на капоте нарисовалась вторая кошка.

В проулочке, который был виден из окна ее комнаты, тоже не притаился тот подозрительный мужик и не скрывались типы в широкополых шляпах. Людей вообще не было – только трусила по лужам крупная бродячая собака, частый гость помойки у магазина. Вдруг мокрая псина остановилась, потопталась на месте и рванула прочь. Мурашки побежали по спине, но вжавшаяся в стекло Катя так и не заметила никакого движения, кроме прыгающих по веткам ворон.

Губы девушки растянулись в неуверенной улыбке.

«Какая глупость! Никогда бы не подумала, что я такая трусиха. Да еще и с настолько богатым воображением».

Катя поправила волосы и вдруг поняла, что она с ног до головы мокрая.

«Дурочка», – беззлобно сказала она самой себе и принялась приводить себя в порядок.

Переодевшись – мокрая одежда осталась лежать на полу – и высушив голову свежим полотенцем из шкафа, Катя пошла на кухню включить чайник. Проходя мимо закрытой двери в ванную, она невольно ускорилась.

«Ну сколько можно трусить? Сейчас выпьешь чаю, съешь вкусняшку, залипнешь в сериальчик, а потом зайдешь в эту чертову комнату, где при свете рассмотришь новорожденного уродца какого-то мелкого зверя. А утром просто выкинешь тельце в помойку. Оно связано с исчезновением Сережи только тем, что из-за его похорон твой брат привлек внимание какого-то ублюдка».

Чайник почти вскипел, и Катя, злясь на себя за невольное ускорение шага в коридоре, пошла в свою комнату, чтобы включить компьютер. Пока неновая железка будет загружаться, она как раз успеет заварить чай. Процессор тихо загудел, а девушка неуверенно покосилась на окно. Желая доказать себе, что бояться нечего, она подошла к стеклу.

«О как, никого нет. Какая неожиданность!»

Катя уже начала отворачиваться, когда внизу что-то мелькнуло. Приглядевшись, девушка увидела в траве полосатую кошку, которая смотрела вверх.

«Теперь ты думаешь, что она таращится именно на тебя. Приплыли».

Поколебавшись, Воронецкая открыла створку и выглянула, пытаясь рассмотреть, что происходит у самой стены.

На узкой асфальтовой дорожке между домом и газоном сидели, подняв морды, четыре кошки. Медленно засунув голову обратно в квартиру, девушка закрыла окно и задернула шторы.

«Нет. Это бред. Сдалась ты им! Кто-то, наверно, поставил птичью клетку на подоконник».

Ноги начали подкашиваться, но Катя все же решила проверить двор из окна большой комнаты. Пустая беседка. Безлюдная детская площадка, а на газоне у дома – «Мама!» – шесть, восемь, двенадцать? Серые, черные, полосатые, гладкие, пушистые – все сидят и смотрят вверх.