Немного поколебавшись, Бен все-таки сказал:

– Знаете Мэтт был прав, когда говорил, что дело может оказаться труднее, чем мы думаем. Пока все кончится, мы потом изойдем.

Он опустил глаза - и обнаружил, что все еще сжимает в руке коробочку из-под леденцов.

Только в час дня они в большом "бьюике" Джимми Коди отправились в путь. Никто из них не говорил ни слова. Отец Дональд Кэллахен был в полном облачении: стихарь и белая епитрахиль, окаймленная пурпуром. Он каждому дал небольшой пузырек святой воды и осенил знаком креста.

У дома Джимми в Кэмберленде они остановились, и Джимми вышел, не выключая мотора. Вернулся он в свободной спортивной куртке, прячущей револьвер Маккэслина, а в руке нес обыкновенный плотницкий молоток.

Бен смотрел на молоток как зачарованный и краем глаза видел, что Марк и Кэллахен смотрят туда же. Сталь молотка отливала голубым, на ручку была наклеена рубчатая резина.

– Отвратительно, правда?
– произнес Джимми.

Бен представил этот молоток - и Сьюзен, - представил, как забивает кол ей в грудь...

– Да, - выговорил он и облизнул губы, - отвратительно.

Оставались еще дела. Бен и Джимми зашли в супермаркет и купили весь выставленный там чеснок - двадцать коробок серовато-белых луковиц. Девушка на контроле подняла брови и заметила:

– Я рада, что не еду кататься с вами сегодня вечером, мальчики.

Выходя, Бен поинтересовался:

– Хотел бы я знать, как чеснок работает? Что-нибудь из Библии, какое-то древнее проклятие или...

– Подозреваю, что аллергия, - отозвался Джимми.

– Аллергия?

Кэллахен расслышал это слово, когда они садились в машину, и по дороге к цветочному магазину попросил объяснить.

– Да, я согласен с доктором Коди, - объявил он, выслушав.
– Может быть, аллергия... если, конечно, он вообще действует. Помните, что это еще не доказано.

– Странная мысль для священника, - сказал Мэтт.

– Почему? Если мне приходится признать существование вампиров - а, кажется, приходится - разве я должен признать их свободными от всех законов природы? От некоторых - очевидно. Фольклор утверждает, что их нельзя видеть в зеркале, что они могут превращаться в летучих мышей, волков или птиц, что они умеют просачиваться в тончайшие щели. Но мы знаем, что у них есть зрение, слух, речь... и совершенно очевидно - вкус. Возможно, им знакомы также и неудобства, боль...

– И любовь?
– спросил Бен, глядя прямо перед собой.

– Нет, - ответил Джимми, - подозреваю, что любовь им недоступна.

Наконец Коди вырулил на маленькую стоянку возле цветочного магазина с оранжереей.

Когда они вошли, в дверях зазвонил маленький колокольчик. Навстречу хлынул густой цветочный аромат, напомнивший Бену похороны.

– Привет, - высокий мужчина в полотняном фартуке вышел к ним с букетами в обеих руках.

Бен только начал объяснять, что им нужно, как хозяин магазина покачал головой и перебил его:

– Боюсь, вы опоздали. В пятницу приехал один человек и купил все мои розы - и красные, и белые, и желтые. Ни одной больше не будет по крайней мере до среды. Если хотите заказать...

– Как выглядел этот человек?

– Очень странно. Высокий, совершенно лысый. Пронзительные глаза. Иностранные сигареты, судя по запаху. Ему пришлось выносить цветы тремя охапками. Он еще погрузил их в какую-то древнюю машину - "додж", что ли...

– "Паккард", - поправил Бен.
– Черный "паккард".

– Так вы его знаете?

– В некотором роде.

– Он заплатил наличными. Очень странно для такой крупной покупки. Но, может быть, если вы с ним свяжетесь, он вам продаст?..

– Возможно, - сказал Бен.

В машине они обсудили положение.

– Есть еще магазин в Фолмауте, - начал с некоторым сомнением отец Кэллахен.

– Нет!
– воскликнул Бен.
– Нет!
– нотка истерики в его голосе заставила всех оглянуться.
– А попадем в Фолмаут, узнаем, что Стрэйкер побывал и там, - что тогда? Портленд? Киттери? Бостон? Разве вы не понимаете, что происходит? Он предвидел наши шаги! Он обводит нас вокруг пальца!

– Бен, будь рассудительным, - начал Джимми.
– Разве мы не должны хотя бы...

– Помнишь, что сказал Мэтт? "Не позволяйте себе думать, что раз он не может встать днем, он вам не опасен". Взгляни на часы, Джимми!

– Четверть третьего, - медленно проговорил Джимми и посмотрел на небо, словно не доверяя циферблату. Но часы не ошибались.

– Он нас ждет, - настаивал Бен.
– Он все время видел на четыре хода вперед. Разве можно было надеяться, что он так и останется в благословенном неведении на наш счет? Что он никогда не учитывал возможности сопротивления? Надо ехать немедленно, иначе остаток дня мы можем потратить на спор, сколько ангелов уместится на острие иголки.