— Заправились? — спросила она.

— Да. На пятнадцать долларов, — он протянул двадцатку, она пробила чек. — Когда я был здесь в прошлый раз, магазин выглядел по-другому.

— После смерти Скутера многое изменилось, все так, — согласилась миссис Скутер, достала из кассового аппарата пятерку, уже собралась отдать Хогэну, но тут впервые взглянула на него и замялась. — Скажите… это вы чуть погибли в тот день в прошлом году, когда на нас обрушилась песчаная буря?

Он кивнул, протянул руку.

— Билл Хогэн.

Без малейшей задержки она перегнулась через прилавок и пожала ее. Смерть мужа положительно сказалась на ее настроении… а может, у нее просто началась другая жизнь.

— Жаль, конечно, что ваш муж умер. Мне показалось, что он был хорошим человеком.

— Скут? Да, особенно до болезни, — согласилась она. — А как вы? Поправились?

Хогэн кивнул.

— Шесть недель проходил в шейном бандаже… не первый раз… но сейчас все в порядке.

Она смотрела на шрам, который пересекал его правую щеку.

— Его работа? Этого парня?

— Да.

— Сильно он вас порезал.

— Да.

— Я слышала, он здорово расшибся, когда ваша машина слетела с дороги, и уполз в пустыню умирать, — она пристально всмотрелась в Хогэна. — Так и было?

Хогэн чуть улыбнулся.

— Скорее всего.

— Джек Торнбак, наш шериф, говорил, что дикие животные поработали над ним. Особенно крысы. Не проявили никакого почтения.

— Я об этом ничего не знаю.

— Джи-Ти сказал, что его не узнала бы и родная мать, — она приложила руку к заметно уменьшившейся в размерах груди. — Чтоб мне провалиться на этом месте, если я вру.

Хогэн громко рассмеялся. После той песчаной бури он вообще стал смеяться гораздо чаще. И, похоже, стал проще смотреть на жизнь.

— Хорошо хоть, что он вас не убил. Вы, можно сказать, прошли по острию ножа. Должно быть, вас охранял Господь Бог.

— Совершенно верно, — Хогэн взглянул на стеклянный стенд. — Я вижу, «страшилки» вы убрали.

— Это старье? Будьте уверены! Первым делом после того, как он… — ее глаза широко раскрылись. — Ой! Что же это со мной?! У меня же есть одна ваша вещица! Если б я забыла, Скутер поднялся бы из могилы!

Хогэн в недоумении нахмурился, но женщина уже отвернулась от прилавка. Поднялась на цыпочки, что-то достала с верхней полки. И Хогэн совершенно не удивился, увидев в ее руке Большие Клацающие Зубы. Она поставила их рядом с кассовым аппаратом.

Хогэн долго смотрел на застывшую ухмылку. Вот они, самые большие в мире Клацающие Зубы, стоят себе в оранжевых башмаках на прилавке и словно говорят: «Привет, дружище! На забыл нас? Мы вот тебя не забыли. Все время помнили о тебе».

— Я нашла их на крыльце, на следующий день после бури, — миссис Скутер рассмеялась. — Словно Скутер подарил их вам, но положил в дырявый пакет, из которого они и выпали. Я хотела их выбросить, но он заявил, что они — ваши, и заставил спрятать. Он сказал, что вы — коммивояжер. А потому обязательно заглянете сюда еще раз… Так и вышло.

— Да, — согласился Хогэн. — Так и вышло.

Он поднял Зубы с прилавка, сунул палец между чуть приоткрытых челюстей. Провел подушечкой по клыкам, коренным, в его голове зазвучал голос мистера Брайана Адамса из Ниоткуда: «Куси меня! Куси меня! К-у-у-у-си меня!»

Неужели темный налет на задней поверхности зубов — высохшая кровь парня? Хогэн показалось, что он видит налет, но может, это была лишь тень.

— Я сохранила их, потому что Скутер сказал, что у вас есть сын.

Хогэн кивнул.

— Есть.

И подумал, а у мальчика есть отец. И лишь благодаря «страшилке», которую я держу в руках. Они притопали сюда на маленьких оранжевых ножках, потому что здесь их дом? Или каким-то образом знали то же, что и Скутер? Рано или поздно человек, который много ездит по стране, обязательно появится там, где уже бывал, точно так же, как убийца обязательно возвращается на место преступления.

— Если хотите их взять, они ваши, — нарушила затянувшееся молчание женщина. На мгновение она задумалась… потом рассмеялась. — Черт, если бы я не забыла про них, то обязательно выбросила бы. Тем более, что они сломаны.

Хогэн повернул ключ, торчащий из десны. Дважды он повернулся нормально, сжимая пружину, а на третьем обороте внутри что-то щелкнуло, и ключ провернулся. Сломаны. Конечно, сломаны. И оставались сломанными, пока не решили, что какое-то время о поломке можно и забыть. И вопрос не в том, как они вернулись. И даже не почему?

Вопрос надо формулировать иначе: чего они хотят?

Он опять сунул палец между стальных зубов и прошептал: «Кусите меня… хотите?»

Зубы не шевельнулись, продолжая ухмыляться.