– Конечно нет, - сказал Харри, - Откуда? Дело закрыто, и все.

– Я сказал, что, наверное, не стоит развивать эту версию, потому что в деле Уортона ничего нет. Вернее, там очень много всего, но не то, что нужно. И тогда шериф, его имя Кэтлит, рассмеялся и ответил, что в судебных делах отражено не все, что успел натворить такой подарок, как Билл Уортон. Но какая, дескать, теперь разница, ведь он мертв?

– Я ответил, что хочу просто удовлетворить свое любопытство, вот и все, и это его успокоило. Он провел меня к себе в кабинет, усадил, дал чашечку кофе с пончиком и рассказал, что почти полтора года назад, когда Уортону едва исполнилось восемнадцать, один человек из западной части штата поймал его в сарае со своей дочерью. Это не было изнасилование, нет, мужчина описал это Кэтлиту как "всего лишь грязным пальцем". Извини, дорогая.

– Ничего, - сказала Дженис. Но она побледнела.

– Сколько лет было девочке?
– спросил Брут.

– Девять.

Он вздрогнул.

– Этот мужчина сам бы проучил Уортона, будь у него братья или кузены, кто мог бы помочь, но у него их не было. Поэтому он пришел к Кэтлиту, но объяснил, что желает лишь предупредить Уортона. Никому не хочется, чтобы такие мерзкие штуки обсуждались публично, если этого можно избежать. Однако шериф уже имел дело с выходками Уортона - он упек его в спецшколу месяцев на восемь, когда тому было еще пятнадцать. И он решил, что с него хватит. Шериф взял трех помощников и приехал к дому Уортона. Они отодвинули в сторону миссис Уортон, когда та стала плакать и причитать, а потом предупредили мистера Вильяма, Крошку Билли Уортона, о том, что случается с прыщавыми юнцами, которые тащат на сеновал маленьких девочек, еще даже и не слышавших о месячных. "Мы хорошо предупредили этого ублюдка, объяснил мне Кэтлит.
– Предупреждали, пока не расква-сили ему лицо, вывихнули плечо и чуть не сломали задницу".

Помимо воли Брут рассмеялся.

– Это похоже на графство Пурдом. Очень похоже.

– А через три месяца, верьте или нет, Уортон очухался и начал развлекаться опять, и это кончилось вооруженным грабежом, - сказал я.
– И убийствами, за что и попал к нам.

– То есть он уже однажды был замешан в деле с малолетней девочкой.
– Харри снял очки, подышал на них, протер.
– Очень малолетней. А что, если это система?

– Такие вещи обычно не делают один раз, - сказала моя жена и так крепко сжала губы, что они почти исчезли.

Потом я рассказал им о поездке в графство Трапингус. С Робом Макджи я вел себя гораздо откровеннее: у меня не было выбора. До сего дня я не представляю, что там рассказал Макджи мистеру Деттерику, но человек, присевший рядом со мной в закусочной, казалось, постарел лет на семь.

В середине мая, примерно за месяц до вооруженного нападения и убийств, которыми и завершилась недолгая карьера Уортона-преступника, Клаус Деттерик красил свой сарай (и, естественно, будку Баузера рядом с ним). Он не хотел, чтобы его сын карабкался по высоким лесам, да к тому же мальчик ходил в школу, поэтому он нанял парня. Нормального доброго парня. Очень тихого. Он работал три дня. Нет, этот парень в доме не спал. Деттерик был не настолько глуп, чтобы поверить, будто добрый и тихий означает надежный, особенно в те дни, когда на дорогах было столько проезжих. Человек, у которого есть семья, должен быть осторожным. Но этот парень не нуждался в жилье, он сказал Деттерику, что снимает комнату в городе, у Ив Прайс. В Тефтоне жила женщина по имени Ив Прайс, я она действительно сдавала комнаты, но в том мае у нее не было постояльца, подходившего под описание нанятого Деттериком работника, - так, обычные ребята в костюмах в клеточку и шляпах, иными словами - коммивояжеры. Макджи смог мне об этом рассказать, потому что проверил, заехав к миссис Прайс по дороге с фермы - и был расстроен.

– Даже если так, - добавил он, - нет закона против тех, кто спит в лесу, мистер Эджкум. Я и сам пару раз так ночевал.

Нанятый работник не спал в доме Деттериков, но дважды обедал вместе с ними. Он познакомился с Хови. Он познакомился с девочками Корой и Кейт. Он мог услышать их болтовню, что-нибудь о том, как они ждут не дождутся лета, потому что, если они себя хорошо ве-дут и погода позволяет, мама иногда разрешает им спать на веранде и они воображают себя женами первых поселенцев, пересекающих Великие равнины в фургонах.

Я представил, как он сидит за столом, уплетая жареного цыпленка со ржаным хлебом, только что испеченным миссис Деттерик, слушает, пряча свои волчьи глаза, кивая, улыбаясь и все запоминая.

– Это не похоже на того буйного малого, о котором ты рассказывал, когда он первый раз появился на Миле, Пол, - с сомнением произнесла Дженис, - совсем не похоже.

– Вы не видели его в больнице в Индианоле, мэм, - сказал Харри. Просто стоял, открыв рот, а его голый зад торчал из пижамных штанов. Он дал нам себя одеть. Мы подумали, что он или под действием наркотиков, или просто идиот. Правда, Дин?

Дин кивнул.

– В тот день, когда он закончил красить сарай и ушел, человек в маске из платка ограбил офис "Хамфри фрахт" в Джарвисе, - сообщил я им.
– Забрал семьдесят долларов. Он прихватил даже серебряный доллар, который агент по перевозкам хранил на счастье. Этот доллар нашли потом у Уортона, а Джарвис всего в пятидесяти километрах от Тефтона.

– Так что этот воришка... этот буйный малый... ты считаешь, он останавливался на три дня, чтобы помочь Клаусу Деттерику покрасить сарай, - сказала жена, - обедал вместе с ними и говорил "передайте бобы, пожалуйста", как все люди.

– Самое страшное в таких, как он, - их непред-сказуемость, проговорил Брут.
– Он мог планировать убить Деттериков и ограбить их дом, а потом изменил планы, потому что облако не вовремя закрыло солнце или еще что-нибудь. Может, он хотел слегка поостыть. Но скорее всего, он положил уже глаз на этих девочек и собирался вернуться. Как ты считаешь. Пол?

Я кивнул. Конечно, я так думал.

– А еще - имя, которым он назвался Деттерику.

– Какое имя?
– спросила Джен.

– Уил Бонни.