Шрифт:
А как насчет подсудимых? Рейхсмаршал Герман Геринг, министр иностранных дел Германии Йоахим фон Риббентроп, рейхсминистр Альфред Розенберг и другие нацистские руководители вовсе не раскаивались; для них Нюрнберг был пародией на правосудие. К удивлению и смятению стороны обвинения, бывшие нацистские бонзы и их адвокаты решительно отрицали легитимность суда и играли на разногласиях между странами-обвинителями – а эти разногласия стали досадно очевидными с самого начала. Да, обвиняемые шли на виселицу, но они сражались за каждый шаг на этом пути.
Все это было ясно участникам и, несомненно, таким внимательным наблюдателям, как Роман Кармен. Как и другие советские корреспонденты в Нюрнберге, он чувствовал напряжение процесса с самого момента прибытия. Несколько месяцев он выслушивал показания об ужаснейших преступлениях, и война поневоле воскресала в его памяти. Он был шокирован утверждениями обвиняемых, что Германия напала «превентивно» ради защиты от неминуемого советского нападения. У него вызывали отвращение попытки защитников отрицать за победителями право судить побежденных. Для него было почти мучительно день за днем фокусировать объектив на лицах «отвратительных существ» и «гнусных зверей», сидевших на скамье подсудимых. Но он все равно снимал, чтобы запечатлеть их истинную природу и тем самым разоблачить суть зла [6] .
6
Реакция Кармена, его описания подсудимых и их заявлений: РГАЛИ. Ф. 2989. Оп. 1. Д. 190. Л. 31–52. О методе Кармена: Колесникова Н., Сенчакова Г., Слепнева Т. Роман Кармен. М.: Искусство, 1959; Hicks J. First Films of the Holocaust: Soviet Cinema and the Genocide of the Jews, 1938–1946. Pittsburgh: University of Pittsburgh Press, 2012.
Фильм Кармена «Суд народов» вышел на экраны Советского Союза через месяц после того, как в октябре 1946 года судьи вынесли свои вердикты. Пятидесятипятиминутный документальный фильм представлял советский взгляд на Вторую мировую войну в совершенно определенной форме. Сцены в зале суда сменялись кинохрониками нацистских зверств, которые Кармен и другие советские операторы засняли на территориях, только что освобожденных от немецких оккупантов. Крупные планы лиц подсудимых сменялись жуткими картинами разрушенных до основания городов и невероятного количества трупов в концлагерях. В США фильм шел под названием «Нюрнбергские процессы»; премьера состоялась в Нью-Йорке весной 1947 года. В «Нью-Йорк таймс» его назвали «мрачным и впечатляющим рассказом об ужасах нацистских военных преступлений и вине высших руководителей» [7] . С другой стороны, в «Нью-Йорк геральд трибун» фильм раскритиковали как «растянутую кинохронику», а его идею, что «нацисты захватили бы мир, если бы их не остановили красные армии», объявили пропагандой, которая вряд ли бы привлекла друзей к Советскому Союзу. На самом деле фильм Кармена был слишком эмоционально жестким и напряженным, по крайней мере для американского зрителя, которому надоела война и хотелось просто жить дальше. Его центральная идея о Советском Союзе как спасителе Европы от Гитлера противоречила американским представлениям о США как освободителе и защитнике Европы. Вскоре этот фильм был забыт в США – как и роль СССР во всех аспектах Нюрнбергского процесса [8] .
7
Crowther B. Goering, with Swagger Lacking, in «Nuremberg Trials», at Stanley // New York Times. 1947. May 26. P. 24.
8
J. P. «The Nuremberg Trials» – Stanley // New York Herald Tribune. 1947. May 26. P. 16; Hicks J. First Films of the Holocaust. P. 209–210 – о рецепции и забвении фильма Кармена.
МВТ остается одним из главных событий XX века и отправной точкой дискуссий о транснациональном правосудии, международном праве, геноциде и правах человека. Но, вопреки многолетнему интересу широкой публики и ученых к МВТ, его история все еще рассказана не вполне. В этой книге я представляю новую историю Нюрнбергского процесса, восстанавливая ее центральное недостающее звено: роль Советского Союза. Тем самым я предлагаю новое понимание истоков и развития послевоенного движения за права человека.
Почему роль СССР в Нюрнберге была так важна? И почему его участие в МВТ по большей части забыто? Причины последнего не должны особенно удивлять. МВТ был не только последним салютом военного сотрудничества стран-союзников. Он был и ранним фронтом холодной войны, поскольку его появление совпало с тем переломным моментом, когда послевоенные отношения между Соединенными Штатами и Советским Союзом еще по большей части не оформились – до того, как эти страны стали сверхдержавами. Еще до окончания Нюрнбергского процесса политика холодной войны породила миф о «Нюрнбергском моменте» – миф, в котором роль Советского Союза сводилась к нулю. Десятилетиями советское участие в Нюрнберге либо вообще не обсуждали в США, либо описывали как нечто досадное, но неизбежное – что-то вроде фаустовской сделки, которую пришлось заключить американским и британским лидерам, чтобы закончить войну и привлечь к суду нацистов [9] .
9
См., например: Douglas L. The Memory of Judgment: Making Law and History in the Trials of the Holocaust. New Haven: Yale University Press, 2001. О советском участии как ахиллесовой пяте см.: Dodd C. J., Bloom L. Letters from Nuremberg: My Father’s Narrative of a Quest for Justice. New York: Crown, 2007. P. 341. См. также: Bass G. J. Stay the Hand of Vengeance: The Politics of War Crimes Tribunals. Princeton: Princeton University Press, 2000. P. 147–205. Басс утверждает, что «советское возмездие вообще не было стеснено либеральными легалистскими нормами» (p. 196). Дискуссия о некоторых способах ссылаться на Нюрнберг как на «момент в истории идеи прав человека»: Borgwardt E. Commerce and Complicity: Human Rights and the Legacy of Nuremberg / Ed. B. J. Schulman. Making the American Century: Essays in the Political Culture of Twentieth Century America. New York: Oxford University Press, 2014. P. 92–108.
Согласно этому мифу, американцы играли ведущую роль. Они умерили свою жажду мести и подвергли нацистов справедливому суду по закону, чем открыли новую эру международных прав человека. Фильм Стэнли Крамера «Приговор в Нюрнберге» 1961 года и документальная драма 2000 года «Нюрнберг» следуют этому сюжету. В фильме «Нюрнберг» главный обвинитель от США Роберт Х. Джексон с квадратной челюстью (его роль была сыграна Алеком Болдуином) предстает как герой, требующий беспристрастного суда даже для самых монструозных нацистских вождей. Британцы и французы играют положительные, но второстепенные роли. Советские же представители появляются лишь в эпизодах и выглядят неотесанными, звероподобными и мстительными – не как равные партнеры, а как помехи благородному делу поиска справедливости. В некоторых сценах немцы изображены с большей симпатией, чем советские аппаратчики [10] .
10
Фильм 1961 года посвящен одному из последующих нюрнбергских процессов, «процессу над судьями» (США против Йозефа Альштеттера и др.), где обвинителями были только американцы. Фильм 2000 года посвящен первому Трибуналу четырех держав 1945–1946 годов (собственно Международному военному трибуналу. – Примеч. ред.). Также примечателен документальный фильм «Нюрнбергский процесс» из серии «Американская история» канала PBS, который вышел в 2006 году и тоже прославлял Нюрнберг как триумф Джексона-обвинителя.
Эта документальная драма – экранизация книги Джозефа Э. Персико «Нюрнберг: зло под судом», основанной по большей части на рассказах американских и британских участников [11] . Западные судьи и обвинители, которые оставили первые и прочнее всего укоренившиеся рассказы о МВТ, воспринимали сам факт советского участия как угрозу легитимности Нюрнберга и его наследию. У них были все на то основания. Германия и СССР совместно вторглись в Польшу в сентябре 1939 года; многие подозревали, что не нацисты, а советская сторона виновна в убийстве тысяч польских офицеров в Катынском лесу недалеко от Смоленска; некоторые части Красной армии совершали акты насилия во время наступления на Берлин в последние месяцы войны, и именно советские войска проводили депортации в Польше и Венгрии в то самое время, как МВТ заслушивал показания против нацистов [12] . С точки зрения многих членов западных делегаций и международного пресс-корпуса, советская сторона была немногим лучше обвиняемых нацистов.
11
Persico J. E. Nuremberg: Infamy on Trial. New York: Penguin Books, 1994. В число опубликованных рассказов входят: Biddle F. In Brief Authority. New York: Doubleday, 1962; Gilbert G. M. Nuremberg Diary. New York: Farrar, Straus, 1947; Harris W. R. Tyranny on Trial. Dallas: Southern Methodist University Press, 1954; Andrus B. C. I was the Nuremberg Jailer. New York: Coward-McCann, 1969; Neave A. On Trial at Nuremberg. Boston: Little, Brown, 1979; Taylor T. The Anatomy of the Nuremberg Trials. Boston: Knopf, 1992. Более сбалансированное популярное изложение с англо-американской точки зрения, основанное преимущественно на британских архивах и мемуарах: Tusa A., Tusa J. The Nuremberg Trial. London: Atheneum, 1983.
12
См., например: Naimark N. M. The Russians in Germany: A History of the Soviet Zone of Occupation, 1945–1949. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1997; Snyder T. Bloodlands: Europe Between Hitler and Stalin. New York: Basic Books, 2010; Applebaum A. Iron Curtain: The Crushing of Eastern Europe, 1945–1956. New York: Doubleday, 2012; Beevor A. The Fall of Berlin 1945. New York: Penguin Books, 2003. (Пер. на рус.: Снайдер Т. Кровавые земли. Европа между Гитлером и Сталиным. Киев: Дулiби, 2015; Бивор Э. Падение Берлина. 1945. М.: ACT; Транзиткнига, 2004. – Примеч. пер.)
Идея «Нюрнбергского момента» как триумфа западного лидерства и западного права, как ни странно, осталась жизнеспособной даже после того, как в новых исторических трудах основное внимание стало уделяться более глубокому анализу роли экспертов по международному праву в организации Трибунала. Захватывающая книга Филиппа Сэндса «Ист-Вест-стрит» (2016) освещает вклад польско-американского юриста Рафала Лемкина и польско-британского юриста Герша Лаутерпахта в разработке некоторых ключевых понятий Нюрнберга, таких как «геноцид» и «преступления против человечности», но лишь эпизодически упоминает советского юриста Арона Трайнина, чей вклад был, возможно, еще важнее. Все трое происходили из еврейских семей в Центральной Европе – но Лемкин и Лаутерпахт эмигрировали на Запад, а Трайнин остался в России и служил советскому правительству [13] . Лемкин и Лаутерпахт – представители либеральной правовой традиции. Они вписываются в сюжет. Трайнин сделал карьеру в сталинском СССР, и его прежние работы подводили основу под советские показательные процессы. Поэтому он определенно не вписывается [14] .
13
Sands P. East West Street: On the Origins of «Genocide» and «Crimes against Humanity». New York: Knopf, 2016. Третий главный персонаж в книге Сэндса – нацист Ханс Франк. Трайнин родился в Витебске (Российская империя), Лаутерпахт – в Жолкве, что неподалеку от Львова (Австро-Венгрия), Лемкин – в Безводно (Гродненская губерния Российской империи).
14
О Трайнине, Лемкине и Лаутерпахте см.: Penn M. J. The Extermination of Peaceful Soviet Citizens: Aron Trainin and International Law. PhD diss., University of Colorado at Boulder, 2017. Пенн критикует книгу Сэндса с примерно той же позиции и рассматривает Трайнина как участника диалога с Лемкиным и Лаутерпахтом.