— Ты такой же, как и я! — похлопал я принца по плечу. — Только я считал себя маньяком, а оказывается я вампир…

— Дождемся темноты здесь, — сказал Мирольд. — Репутация у места ужасная, сюда никто не сунется.

— Отлично, — буркнул Каллин. — Еще бы еды раздобыть.

— Да, поесть бы не мешало, его высочество пообедал, а мы нет, — я повернулся к принцу. — А ты обычную еду можешь есть?

— Могу, — ответил он. — Но насыщения от нее не чувствую.

— Смотри нас не съешь, когда проголодаешься!

— Вы мне настолько дороги, что вас я сожру в самую последнюю очередь, — улыбнулся Мирольд. — Только когда кончатся все люди на земле.

— Спасибо, тронут твоей дружбой. В свою очередь, обещаем больше одного осинового кола в сердце тебе не втыкать.

— На меня не действует осина, — развел руками вампир. — Вампира можно только сжечь…

— Зачем ты рассказываешь нам свой секрет? — удивился я. — В чем подвох?

— я вам доверяю, а вы мне нет?

— До того как узнали, что ты вампир, доверяли, а сейчас пока привыкаем, — честно ответил я.

— Ничего, — Мирольд оскалил белоснежные зубы. — Привыкнете, вампиры лучше чем люди, они не предают, не болеют и не ноют.

— Короче, как роботы.

— Кто такие роботы?

— Искусственные люди, которые ничего не чувствуют.

— Не-е… Я чувствую. Особенно велико у меня чувство, оторвать сейчас тебе голову.

— Да ты маньяк, — хохотнул я. — Добро пожаловать в банду!

Мы зашли внутрь дома. Приятная прохлада, смешанная с застарелой пылью коснулась наших лиц. В темном углу под потолком вниз головой висели собратья Мирольда, обернувшись кожистыми крыльями. Летучие мыши высыпались перед ночной охотой.

Мы прошли по огромному залу, который раньше, скорее всего, был холлом и уперлись в ржавую дверь обмотанную цепями.

— Тайная комната, — присвистнул я. — Что здесь?

— Здесь я храню прах своих убитых врагов, — сказал Мирольд и разорвал цепи на двери. — Такой ритуал делает меня бессмертным.

Вампир толкнул дверь, та со скрипом, выпустив клубы пыли, отъехала внутрь и обнажила черноту комнаты. Мирольд скрылся внутри.

— Ну, что стоите? — высунул он в проем голову. — Заходите внутрь!

— Зачем? — переминался я с ноги на ногу. — На прах смотреть?

— Да пошутил я, — оскалился Мирольд. — Здесь одежда и оружие, это мой схрон.

— Ну так бы сразу и сказал, а то травишь нам байки из склепа…

— Не думал, что вы такие наивные, — всплеснул руками Мирольд. — Какой к дьяволу прах врагов? Как он может мне продлевать жизнь? Я вампир, а вампиры и так шестьсот лет живут.

— А как же ты тогда среди людей столько живешь, и никто не поинтересовался почему ты не умираешь?

— Приходится периодически инсценировать свою смерть, — вздохнул вампир, — А потом выдавать себя за своего потомка.

Мы шагнули внутрь и очутились в кромешной тьме. Мирольд вытащил откуда-то факел и кресало. Чирк! Чирк! По обмотке факела зазмеился несмелый огонек, который через несколько секунд перерос в пламя. Свет разорвал мрак, и на душе стало веселее. Комната оказалась на удивление ухоженной. Вдоль гладких каменных стен дубовые полки стеллажей. На полках навалено столько оружия, что можно снарядить партизанский отряд: арбалеты, луки, мечи, кистени, кинжалы, одежда из качественной кожи разных размеров, и даже бутыли с какой-то жидкостью.

— Ого! — Каллин вытаращил глаза. — Да ты, ваше сиятельство, к войне готовился!

— Если хочешь жить вечно — умей нападать первым, — улыбнулся принц. — Я знал, что этот день когда-нибудь настанет. Такое случается почти каждые пятьдесят лет.

— Каждые полвека власть захватывает демон?

— Демон впервые это сделал, а так люди или перевертыши, или ведьмы. Каждая букаха, обретшая силу, мнит себя хозяином мира.

— Ну это везде так, — заверил я принца. — В моем мире тоже самое. Главное власть, деньги и бабы. И иногда просто власть. Потому что если будет власть, то будут и деньги и бабы.

— Откуда ты? — спросил Мирольд. — Ты мне никогда не рассказывал.

— Из другого мира, я не знаю как сюда попал, но это тело даже не мое.

— Ты переселенец между мирами! — воскликнул Мирольд. — Я о таких слышал. Раньше считалось, что мироздание посылает их, чтобы восстановить равновесие.

— Во, во, — примерно тоже самое мне говорил бедняга король Дионис. Что, мол, я избранный, и королевству грозит опасность. Он, как чувствовал свою смерть и крах королевства. Но из меня такой же избранный, как из валенка лопата.