Результатом такого тренда стал М56 «Скорпион», дебютировавший на заре шестидесятых годов XX века. Возможно, именно «экономичность» его конструкции на рассвете эры аэромобильной бронетехники вызвала к жизни пересмотр всей программы строительства самоходных орудий. Машину можно назвать в полном смысле лишенной излишеств: легкое гусеничное шасси, водительское место рядом с двигателем в корпусе, а сверху 90-мм пушка на простом поворотном станке с маленьким щитом и двумя сиденьями для стрелка и заряжающего. Над гусеницами нашлось еще место для ящиков с боеприпасами, вот, в общем, и все. Масса в снаряженном состоянии составляла всего 7020 кг, машина развивала скорость 45 км/ч и могла действовать в радиусе 225 км при полном баке. При условии, что М56 успевала выстрелить первой, она могла разделаться почти с любым танком того времени. Однако, если у противника имелось оружие помощнее парочки револьверов, расчет сильно рисковал, поскольку, кроме скромного щита, его ничто не защищало.

Немного раньше, на закате пятидесятых, командование корпуса морской пехоты США стало особенно беспокоиться в отношении возможности доставлять на берег противотанковое оружие уже на начальной стадии амфибийной высадки. На тот момент штатным противотанковым вооружением морпехам служило 106-мм безоткатное орудие, и кому-то пришла мысль установить его на бронированную платформу. Главным недостатком безоткатного орудия является, конечно же, летящая в противоположном направлении струя раскаленного газа, что осложняло установку подобного вооружения в башне. В общем, морской пехоте США виделась некая бронированная машина, подобной которой не существовало в арсеналах американских вооруженных сил, и результатом стала установка из шести 106-мм безоткатных орудий на кронштейнах - по три с каждой стороны вращающейся башни. Изделие оснащалось пристрелочными винтовками, которые помогали в определении дистанции и величины упреждения - поправки на ветер и скорость движения цели. Машина получила наименование «106-мм гусеничное многоствольное самоходное орудие» М50 и прозвище «Онто». Насколько известно, применяли его в условиях настоящего боя всего лишь один раз, в Доминиканской Республике в 1964 г., когда с его помощью уничтожали здания с засевшими в них снайперами. Тут надо добавить, что американские морские пехотинцы экспериментировали с амфибийной версией Ml8 «Хеллкэт», однако ничего хорошего из этого не вышло и изделие никогда не было поставлено на вооружение.

Советы не могли не заметить подобной суеты по ту сторону Атлантики. Так или иначе, они пришли к аналогичному выводу о необходимости разработать для воздушно-десантных войск свою аэромобильную противотанковую САУ. Так появилась АСУ-57, этакий бронированный ящик на гусеницах с открытым верхом и 57-мм противотанковой пушкой. Между тем уже в пятидесятые годы XX века стало совершенно очевидным, что 57-мм орудие фактически неэффективно в условиях реального боя, но АСУ-57 продолжали колесить по горам и долинам вплоть до конца семидесятых, правда, основной их задачей стало скорее подавление дотов и других полевых фортификаций, чем серьезная противотанковая работа.

Противотанковое дело берет свое начало с момента дебютного появления британского танка на Западном фронте в 1916 г. Сначала пораженные и напуганные видом чудовища, немцы быстро сообразили, как воспользоваться недостатками машины - громоздким корпусом и черепашьей скоростью (6,5 км/ч), - и стали применять против его 12-мм бронирования действующую прямой наводкой артиллерию. (На снимке Мк IV со скатной «фалыпкрышей», которая защищала танк от ручных гранат, бросаемых сверху вражескими пехотинцами. 1917г.)

Революция в танковом бою, особенно в схватке танка против танка, произошла на заре 30-х годов XX века с появлением радиотелефона, позволяющего даже одному командиру руководить действиями крупных танковых частей на поле сражения. В таких странах, как Германия, США и Британия, быстро осознали, что лучшим средством противодействия таким силам станут собственные танковые формирования, а потому в тридцатые годы подобные маневры, направленные на отрабатывание тактики танкового боя, стали обычным явлением.

Колонна немецких PzKpfw II во время прорыва через Арденны к побережью Ла-Манша. Этот бросок стал залогом успеха немцев в ходе их вторжения во Францию в 1940 г. По сравнению с более поздними марками немецких танков, такими, как «Тигр», небольшой 10-тонный PzKpfw II обладал очень слабым бронированием - стальные листы, из которых изготавливались его башня и корпус, имели всего лишь 13 мм толщины. В результате этот танк оказался весьма уязвимой мишенью даже для легких противотанковых пушек начального периода войны.

Ноябрь 1941 г. Москвичи жгут дрова, чтобы разогреть замерзшую землю и подготовить противотанковые заграждения. Прошло всего пять месяцев с момента вторжения немецких войск в Россию, а танки Вермахта находились уже в 50 км от советской столицы и с наступлением первых морозов, сковавших осеннюю грязь, были готовы в последнем броске достигнуть города.

Британский гранатомет PIAT можно назвать одним из самых неудобных образцов противотанкового вооружения времен Второй мировой войны. В простой металлической трубе находилась мощная пружина, толкавшая боек в донышко 2,5-кг гранаты. Происходила детонация заряда в хвосте гранаты, и боеголовка летела к цели. Хотя дальность огня PIAT составляла всего 90 метров, граната, как ни удивительно, оказалась очень эффективной.

Солдаты заряжают 2,36-дюйм. реактивный гранатомет, или базуку. Запечатленное на снимке оружие -базука первой модификации, М1А1, поступавшая в части армии США в 1942 г. Реактивная граната, которую мы видим здесь, лишь учебная версия, ее можно опознать по тупому носу - у настоящего снаряда боеголовка остроконечная.

Советское 76-мм орудие в бою на берегу Волги зимой 1942 г. Отличаясь простотой и надежностью, свойственной многим видам советского вооружения, эта пушка, как и большинство артиллерийских систем тогдашней Красной армии, предназначалась для выполнения задач не только полевого, но и противотанкового орудия.