Я опустилась на колени, сжимая руку матери, и прошептала:

— Все будет в порядке. Ты ведь слышала, что сказал лекарь?

Мама шевельнула губами, и я поняла, что она в сознании. Я тут же смочила ее сухие губы. Наверное, она еще много чего хотела мне сказать, услышав о том, что я отправилась искать нагов. Но пока не могла. Пусть ругает, я все стерплю, лишь бы она выжила!

Далисса вернулась скоро, она с порога заладила о том, что гробовщику нужно доплатить еще денег, но я остановила ее жестом и словами:

— Повремени… нет, откажи в услугах священнику и гробовщику, они нам не понадобятся.

— Как это? Ты умом, видно, повредилась. Очнись, Ви, уже ничего нельзя сделать!

— Ниар Ротеуш сказал, что попробует сегодня создать лекарство.

— Но… Он нашел то, чего не хватало? Нужный компонент?

— Да, — выдохнула я, не став объяснять, что именно за ингредиент требовался для лекарственного зелья.

Далисса всплеснула руками, обрадовалась. Она понятия не имела, что я отправилась искать нагов, и лучше, если никогда не узнает. Меньше разговоров. Она та еще сплетница, хоть и хорошая, мягкосердечная женщина.

— Если так, то ладно. Так что, идти забирать у гробовщика задаток?

— Да, деньги можешь оставить себе за хлопоты, — улыбнулась я, чувствуя воодушевление. — И сама отдыхай, я благодарна за то, что ты для нас сделала.

В теле поселилась, казалось, уже вечная и противная ломота, но весть, что мама поправится, придала мне сил.

Не обращая внимание на собственную слабость, я находилась рядом с мамой и приглядывала за ней.

Отдохну тогда, когда увижу, что ей становится лучше.

Глава 5. Цена исцеления

Я с нетерпением ждала мага, с тревогой поглядывала в небольшое окошко из нашей комнатушки.

На улице уже стемнело, а мама почти не реагировала. Я боялась, что Ротеуш просто опоздает и зелье уже не понадобится.

А вдруг у него не получится изъять яд? Или он не подействует?

Ниар Ротеуш вернулся примерно через два часа, сосредоточенный и молчаливый. Он лишь кивнул мне, доставая из кармана пузырек, и я все поняла — подошла к маме, подняла ее голову.

Старый маг вливал лекарство в пересохшие губы мамы по капельке, боясь пролить драгоценную жидкость. Когда он закончил, я осторожно положила голову мамы на подушку и замерла, наблюдая за тем, подействует ли снадобье.

Ротеуш устало опустился в старое кресло и тоже не спускал глаз.

Сперва ничего не менялось, но я вдруг увидела, что щеки мамы чуть заметно порозовели. Я радостно встрепенулась.

Лекарь поднялся и подошел. Он тоже испытал облегчение. И я в очередной раз удивилась, почему он так переживает за простую бедную женщину.

— Снадобье сработало! Но на полное восстановление ниары Миртины потребуется несколько дней. Состояние у нее еще слишком слабое. За ней придется пока поухаживать.

Я улыбнулась сквозь слезы. Он всегда к маме относился со всем уважением. И выходит, моя жертва оказалась не напрасной. И хоть я понимала, что сама нахожусь на грани жизни и смерти, я ни о чем теперь не жалела.

— Вы сказали, что и для меня есть шанс спастись. Что я должна сделать?

Лекарь окинул меня задумчивым взглядом, словно смотрел насквозь, не замечая моего отчаяния в голосе. Я даже сжалась от плохого предчувствия.

— Ты сможешь спастись, если начавшееся превращение довести до конца.

— Я… не понимаю, о чем вы говорите!

Лекарь вздохнул и вновь опустился в кресло. Я почувствовала, что и ему нелегко говорить мне.

— Надо закончить превращение, иначе ты умрешь. Если бы ты принесла яд, я бы сделал из него противоядие — и ты бы полностью выздоровела.

— Я что, превращаюсь в монстра?!

Голос мой невольно задрожал. Зачем он все это говорит? Я не хотела верить, но тогда что со мной происходит? Я чувствовала, что меняюсь. Все мои ощущения невероятно обострились.

— А точнее, в нагиню, — добавил мудрый лекарь после некого молчания.

— Разве это возможно? Я не хочу! Я что, превращаюсь в змею?

— Еще нет, но процесс запущен — и его не остановить без яда. Есть только два варианта: либо умереть, либо стать нагиней.

— Но как же так… Разве человек может превратиться в нага? И вы же сказали, что из яда можно сделать противоядие.

— Да, говорил, но боюсь, твои избранники не захотят вылечить тебя. Ты не представляешь, каким сокровищем ты стала для нагов. Если о тебе узнают…