– Кто этот Джон Уэйн Гейси?
– спросил мистер Грей.
– Тот самый, что убивал детей?

– Нет, просто кое-кто со Среднего Запада и с подобным modus operand!, - сказал Джоунси.
– Вы совсем не понимаете, что такое "ассоциативные связи", верно? Впрочем, откуда? Бьюсь об заклад, там, откуда вы явились, не так уж много поэтов.

Мистер Грей не ответил. Джоунси сильно сомневался, что он вообще знал значение слова "поэт". И вряд ли интересовался.

– Как бы то ни было, - продолжил Джоунси, - через Дерри пронесся страшный ураган. Он разразился тридцать первого мая восемьдесят пятого года. Погибло больше шестидесяти человек. Водонапорную башню снесло, как подрезанную. Она покатилась по склону холма прямо на дома Канзас-стрит. Он показал на уходивший в темноту обрыв справа от грузовика.
– Почти три четверти миллиона галлонов воды обрушились на деловую часть города, принося ужасные разрушения. Все это случилось, когда я сдавал выпускные экзамены в колледже. Отец позвонил и передал подробности, но я и без этого все узнал из теленовостей и газет.

Джоунси помолчал, размышляя, оглядывая офис, уже не ободранный и грязный, а прекрасно обставленный (подсознание добавило диван из дома и стул Имса <Известный мебельный мастер начала прошлого века.>, который он видел в каталоге Музея современного искусства, прелестный, но никак не по карману университетскому преподавателю). Мило и очень уютно: несравненно лучше того ледяного мира, в котором приходилось существовать его оккупанту.

– Генри тоже был в университете. В Гарварде. Пит вместе со своими дружками-хиппи шатался по Западному побережью... Бивер страдал в двухгодичном колледже, упражняясь, по его словам, в курении гашиша и видеоиграх.
– Только Даддитс оставался здесь, в Дерри, когда на город налетел ураган... Но Джоунси обнаружил, что не желает упоминать имя Даддитса.

Мистер Грей ничего не сказал, но Джоунси остро ощущал его нетерпение. Мистера Грея интересовала только водонапорная башня и то, каким образом Джоунси удалось его одурачить.

– Послушайте, мистер Грей, если кто кого здесь и обманул, так я тут ни при чем. Вините себя. У меня здесь несколько коробок ДЕРРИ, только и всего. Я принес их сюда, пока вы были заняты, убивая несчастного солдата.

– Эти несчастные солдаты прилетели с неба на кораблях и убили всех моих сородичей, которых смогли найти.

– Ах, бросьте! Можно подумать, вы пришли сюда пригласить нас в Галактическую воскресную школу.

– А если и так, вы что, встретили бы нас по-другому?

– Я попросил бы избавить меня от гипотез, - сказал Джоунси, - особенно после того, что вы сотворили с Питом и тем малым, водителем грузовика. И я не имею ни малейшего желания вступать с вами в интеллектуальные дискуссии.

– Мы делаем то, что должны делать.

– Возможно, но вы полный псих, если ожидаете, что я стану вам помогать.

Пес уставился на Джоунси с еще большим смущением. Очевидно, не привык к хозяевам, которые ведут столь оживленные беседы сами с собой.

– Водонапорная башня упала в восемьдесят пятом - шестнадцать лет назад, - но ты украл это воспоминание?

– В общем, да, хотя вряд ли бы судья и присяжные были бы на вашей стороне, поскольку это все-таки мои собственные воспоминания.

– Что еще ты украл?

– Это дело мое, а ваше - гадать и догадываться. В дверь громко, раздраженно заколотили, и Джоунси снова вспомнил сказку о трех поросятах. "Дуньте и плюньте, мистер Грей, наслаждайтесь сомнительными удовольствиями истерической ярости".

Но мистер Грей, очевидно, отошел от двери.

– Мистер Грей, - позвал Джоунси, - не стоит сердиться, хорошо?

Очевидно, мистер Грей снова отправился на поиски информации. Башня рухнула, но Дерри по-прежнему на месте, следовательно, вода должна откуда-то поступать. Знает ли Джоунси, откуда именно?

Джоунси не знал. Смутно помнил, как приходилось бутылками закупать воду, когда он приехал из колледжа на лето, но и только. Со временем из водопровода снова стала литься вода, но в двадцать один год больше думаешь о том, как залезть в трусики Мэри Шратт, чем о какой-то башне. Вода есть, ты ее пьешь и не вспоминаешь о ней, пока не затошнит или живот не заболит.

Импульсы фрустрации, исходящие от мистера Грея? Или это всего лишь воображение? Джоунси искренне надеялся, что нет.

Здорово получилось.., то, что их четверка в дни растраченной юности называла "охрененный бэмс".

9

Роберта Кэвелл пробудилась от дурного сна и огляделась, почти ожидая увидеть непроглядный мрак. Но на циферблате часов по-прежнему мигали приветливые голубые цифры, значит, электричество не выключено, что весьма удивительно, учитывая, с какой силой дребезжат от ветра оконные рамы.

Судя по часам, сейчас четыре минуты второго. Роберта включила лампу на тумбочке: хоть немного побыть при свете, прежде чем порвутся провода. Что разбудило ее? Ветер? Страшный сон? Что-то насчет пришельцев с лучами смерти.., кругом паника, все бегут.., нет, вряд ли это сон.

Но тут ветер на минуту стих, и она поняла, что именно подняло ее с постели. Голос Даддитса, доносящийся снизу. Даддитс поет?! Неужели это возможно? И это после ужасного вчерашнего дня и вечера, доведшего ее едва не до безумия?